папеньки короля. Хотя при всем при этом ведущая себя просто и без жеманства. Пока мы с Ликой ехали, болтали о том, о сем, подъезжая к лесхозу уже почти все знали друг о друге и о ее компании. Узнав, что сначала заедем за дровами, Лика шутливо сказала:
— Дровосеки, это люди с большими... топорами!
— Скорее с синими носами!
Мы дружно рассмеялись. Дровосеки точно были с синими носами, от них несло перегаром, я долго не мог сойтись сними в цене, она была заоблачной, будто покупалось красное дерево, не обыкновенные дрова. Доказывая им обратное, в какой то момент понял, что они с открытыми ртами смотрят мне за спину, тут я ощутил прикосновение упругой округлости груди, а потом Лика взяла меня под руку и прижалась уже телом. На меня напал столбняк, а она с деланным раздражением произнесла:
— Милый, поедем, поищем других дровосеков, может они будут сговорчивее!
Сама же не трогалась с места. Синие носы после некоторой паузы стали наперебой предлагать свои услуги, вообще снизив цену, а за литр водки даже согласились разгрузить и уложить дрова в поленицу. Я сказал им куда ехать, дал задаток, и, узнал у них как проехать к магазину. Уже в машине Лика взглянула на меня, мол, ну как?
— Красота страшная сила! — ответил на ее взгляд я.
— Обаяние, льстец, — парировала Лика.
«Конечно, конечно», — подумал я, — «обаяние, растущее от прекрасной шейки, стройное и жутко сексуальное, обаяние, слегка покачивающееся и совсем не слегка выступающее из-под полупрозрачного топика двумя острыми вершинами округлых холмов».
Магазин, точнее деревенский лабаз только со стеклами, нашли сразу, на удивление здесь было, что выбрать дачнику, отдыхающему от шумного города. Покупки легко уместились в багажник машины, не было смысла набирать всего много, не далеко ехать и из берлоги периодически выбираться надо, чтобы совсем не одичать в деревенской глуши. С чем здесь была напряженка так это с презервативами, местному населению они не нужны, вспомнив моих соседок по Пряхе. Пока Лика отвернулась, я купил упаковку из тех, что были, хотя Лика и вела себя раскованно, на девушку определенного поведения никак не походила, вроде вот она я, смотреть смотри, а руками не трогай. Слабая надежда была, и она пока не собиралась умирать. Я вел себя с Ликой ровно, стараясь ни чем не выдать своего возрастающего интереса к ней, ни взглядов, ни невольных касаний, с умной девушкой такое не проходит, куколки жаждущие обожания, причем не важно от кого, еще клюют, а вот умницы никогда! Умницы знают себе цену и если хотят близости, то дают понять это, конечно с соблюдением всех правил приличия. Выйдя из магазина, мы пошли к импровизированному рынку, тут было все, чем богата округа, молоко в пластиковых бутылках из-под минералки, домашняя птица, яйцо, рыба и прочая всячина нужная и не очень и вездесущие жители жарких стран со своими фруктами и овощами. Я купил мяса на шашлык, яиц и пару кур, упаковку свежей клубники, которой угостил Лику, она с радостью приняла угощение и всю дорогу назад мы ели ее. Уже пред домом Лика сказала:
— Присоединяйся к нам, наш товарищ успешно защитился, и мы будем обмывать его кандидатскую степень.
Громко сказала, тоном, не терпящим возражений, так что бы вывалившая из дому компания все слышала. Я пробормотал:
— Удобно ли так сразу и в чужую компанию?
— А ты со мной и этого достаточно!
— Конечно, — ответил за всех Тим.
— Сейчас только с дровами разберусь и готов внести посильную лепту, — ответил я.
Работники лесхоза уже вовсю разгружали и складывали в поленицу дрова, работали они споро и через полчаса, получив деньги и литр хорошей водки, уехали. Машина еще не скрылась, а Лика уже пришла меня звать, она познакомила меня со всей компанией. Мы порешили, что праздновать будем вечером, когда стемнеет,... разложим костер. Дима
