В армию меня призвали в обычную часть. Только служба у меня была несколько необычная. Впрочем, все по порядку. Служить меня направили далеко, настолько далеко, что на картах это место обозначено сплошь зеленым и коричневым и не одного населенного пункта. Когда я попал в часть, то там я задержался не надолго, только до принятия присяги. Далее меня отправили на точку, где постоянно нес службу взвод, охранявший что-то. Попал на точку я один. Причина была в том, что один из служивших там заболел чем-то серьезным и его отправили в госпиталь, а затем в часть, а меня прислали ему на замену. Только попав на точку я понял, что мне будет нелегко: взвод полностью состоял из «дедов». Это определило их отношение ко мне: я стал «вечным дневальным». Практически я не вылезал из кухни: на мне была чистка картошки, мытье посуды и прочее, прочее. На меня, салагу, вроде бы никто не обращал внимания, не придирался и не третировал. Единственное, я как-то неожиданно осознал, что слишком часто попадаю в хлеборезку. Работа там была не тяжелая, но ее было много. Приходилось задерживаться и после отбоя.
— Здесь нет девушек, и некому помочь в этом деле, ну, ты сам понимаешь, — и посмотрел на меня. — Приходится удовлетворять себя самому. В общем, я хотел бы, чтобы ты подрочил мой... Понимаешь, я и сам могу это сделать, но мне это надоело. Хочу почувствовать ласку твоих рук... пожалуйста.
Я колебался и краснел, мне было страшно и стыдно: ведь это ко мне, а не к кому-нибудь, обратились с подобным предложением. Правду сказать, он мне нравился: высокий, мускулистый, все при нем.
— Не бойся, никто не узнает, — прошептал он, нежно поглаживая меня по щеке.
Я уступил и спросил голосом, хриплым от волнения:
— Что мне делать?
Он положил мне руки на плечи и опустил перед ним на колени. Затем, расстегнул ширинку и сказал:
— Вытащи его.
Я несмело просунул руку в ширинку, оттянул трусы вниз и взял член в руку. Член уже почти совсем напрягся, был толстым, я обхватил его пальцами и вытащил наружу. Обхватив его удобнее я начал дрочить. Мои старания скоро увенчались успехом — я услышал стон. Через мгновение брызнула первая струя спермы. Не говоря ни слова, он схватил меня за уши и развернул мою голову так, что следующая, еще более мощная струя спермы ударила мне в лицо и залила глаза, нос, губы. От неожиданности я закрыл глаза, закашлялся и третья струя попала мне уже в рот. Глаза я открыть не мог, так как они были залеплены спермой. Зато я почувствовал, как в рот засовывают что-то теплое и толстое. Это был член, который продолжал выбрасывать струйки густой, желтоватой жидкости. Наконец он кончил, но член изо рта не вынул. Он неподвижно стоял надо мной, и хотя уши мои отпустил, одной рукой гладил меня по голове, а другой крепко держал за затылок. Сперму во рту девать было некуда, она просто переполняла мой рот. Член во рту мешал выплюнуть ее и делать нечего, я сделал глотательное движение. От стыда я не представлял, что мне дальше делать и просто продолжал стоять перед ним на коленях. Член стал мягким, вялым и весь помещался у меня во рту.
— Пососи, — наконец услышал я и послушался.
Мой язык прилежно изучал головку, а губы облизывали сам член. Он стал напрягаться, опять стал твердым и толстым и скоро уже не помещался во рту. Я сосал головку, водил языком по всей его длине, облизывал яички и вдыхал острые запахи свежего пота и спермы.
— Подожди, — сказал он и поднял меня с колен. — Снимай штаны, — и сам, не дожидаясь меня, начал спускать с меня не по размеру большие штаны.
Я путаясь в ногах, сдернул их с себя. Развернув к себе спиной, он наклонил меня вперед так, что мне пришлось упереться руками об стену, чтобы не упасть. От волнения у меня сильно тряслись руки и ноги, и я боялся, что сейчас упаду. А он стянул с меня армейские трусы и коленом раздвинул мне ноги. Взяв со стола кусок
