громадные члены, головки, залупы. Здесь чистая правда... член у него обычный, но стоял, как кол. И так он меня драть начал, что у меня аж слёзы из глаз полились. Давно так страстно никто не трахал. Муж всё больше со стрессами, по пьяни с вялым, а тут, ну просто кол в тебя вонзается.
Я на него ноги закинула, завелась, подмахиваю, а он, сука задёргался и кончает.
Говорю ему... «Хамидик, что так скоро, давай ещё разочек».
Он что-то по-своему матерится, говорит... «Сейчас брат придёт». А я ноги пошире раздвигаю, чтобы он ещё потрахал. Но Хамидик мой крикнул типа... «Бия бародар безанешь». Тут парень, тот молодой заходит. Видя меня голенькую штаны с себя срывает и со стоячим хуем ко мне в нерешительности. Хуй у него такой чёрный, упругий, обрезанный — мусульманский. Главное из залупы уже капли вытекают.
Мне даже смешно стало, но, я сука, уже разошлась. Ротик отрываю, языком поигрываю, слюну собрала и пальцем ему показываю, мол, давай сюда попробуй. Парень долго не ждал присел сбоку, я голову повернула и с размаху заглотила ему член почти по яйца.
Это я тогда не знала, что они в мой стаканчик какой-то возбуждающий наркотик подсыпали. Сосала ему хуй с удовольствием, пропустив ему между ног руку, схватила его за голая волосатые ягодицы. Сосу и наглаживаю, сосу и наглаживаю рукой, стараясь провести по анусу пальчиками. Мальчик бубнит типа... «Куна беде, куна беде».
Это я потом поняла, что «кун», по афгански — жопа. Короче он меня в попу хотел трахнуть. Но не выдержал и брызнул спермой мне в ротик. Замечательное ощущение, когда чувствуешь себя интернационалисткой-международницей... афганец в рот спустил.
Посидели мы ещё, виски попили, вместе с каким-то напитком. Думала, что меня они ещё по разочку трахнуть, потому, что кончить нормально я не успела, только разогрелась. Как вдруг на меня сон нападает страшный. Ну, просто не могу ни рукой, ни ногой пошевелить. Вроде всё понимаю, что не пила, а на тело, словно паралич напал. У меня конечно появился страх, пытаюсь подняться и убежать от них домой, но ничего поделать не могу. Заснула.
Просыпаюсь, лежу совсем голая в каком-то незнакомом помещении. Вижу уже не микрорайон. Запахи чисто афганские, подо мной матрасы ихнее афганские, а самое главное, у стены стоят четыре мужика в национальной одежде — ну вылитые моджахеды.
Справа ко мне Хамид нагнулся, шепчет в ухо... «Это бандиты, мой магазин держат. Ты с ними чуть-чуть ибись, потом дублёнку дам», — и в рот мне стакан с пойлом. Я захлебнулась, пытаюсь кричать, а он мне нос двумя пальцами зажал и влил в рот.
Перед глазами всё поплыло. Только слышу мужики смеются, по своему что-то базарят.
Всё, что понимала, так это... «Рус, рус... «.
Один, что видно главный был, своим сурово брякнул... «Берид бирун, мизанамеш». При этом он стал раздеваться. Другие трое ушли за какую-то занавеску. Главарь просто разделся ниже пояса и с улыбкой пошёл ко мне, голой, распластанной на ковре. Его член дыбился, покачиваясь. С обнажённой головкой, стойкий и упругий. Обрезанный хуй, побритый лобок, чёрный с висящими тёмными яйцами. Всё это надвигалось по направлению к моему лицу. Мне стало очень страшно, захотелось кричать, но крик не вырывался из горла. «Может быть не убьют», — лихорадочно билась в голове мысль...
