Вам много платить, но при этом не собираюсь играть в демократию. Любое моё слово — это приказ, не предполагающий неповиновения, сантиментов, или рефлексий. Только на таких условиях Вы можете работать у нас. Вас это устраивает?Виктория не была дурой, размер зарплаты, мои слова и тон, настораживали её, я это видел...Но это было лучшее, на что она могла рассчитывать.И она была готова рискнуть, хотя и прекрасно понимала, что за всё надо платить...С того дня начались её трудовые будни.Две недели я давал Виктории время привыкнуть к её новому положению и статусу.Гонял её по своим поручениям, в подчеркнуто холодной, грубовато-фамильярной манере. — Виктория, быстро принеси мне кофе! — Виктория, заставляешь меня ждать, тебя надо наказывать?!! — Виктория, и долго ты собираешься сидеть без дела?!Это было тестом на то, примет ли эта немолодая дамочка, сама привыкшая повелевать, мои правила игры, где из светской львицы она превратилась в обыкновенную секретаршу Вику...И Виктория включилась в игру.Уже с первой недели она перестала нервно кусать губы, вздрагивать и краснеть от обиды, из-за того, что я ей «тыкаю», или напрягаю в разы больше, чем её молоденьких коллег...Виктория терпела...Более того, я заметил, что она постепенно начинает со мной флиртовать, тонко, ненавязчиво, по-женски, так, как, наверное, заигрывала когда-то с моим отцом для того, чтобы затянуть его в свои сети.И меня её новое поведение вполне устраивало...*****В один прекрасный день, я попросил её задержаться на работе, а вечером, вызвал в кабинет.По тому, как она зашла, стало ясно, что дамочка не собирается, ломать из себя недотрогу.Волосы её были распущенны, верхние пуговки деловой блузки игриво расстегнуты, а большие, зеленые глаза искрились прыгающими в них бесенятами.Направлялась в мою сторону она не обычной деловой походкой, а словно плыла, плавно и соблазнительно покачивая широкими бедрами, звонко постукивая своими каблучками...Встав из-за стола, без лишних переходов, я заключил её в объятья...Мы целовались...Податливые, мягкие губы, шаловливый язычок, её женственное, трепещущее тело, всё это безумно волновало и возбуждало меня...Несколько минут я отдавался романтическим страстям, целуя её, лаская, прижимая к себе...Грудь Виктории вздымалась от тяжелого, глубоко дыхания, она явно млела, наслаждаясь моментом, а я всё больше наполнялся желанием, упираясь в женщину моментально окрепшим членом...Когда мне надоело целоваться, и ласкать её спинку, я полез к Виктории под юбку, нагло забираясь ладонями под тонкие, обтягивающие колготки...Тут Виктория, видимо, вспомнила, что иногда излишняя доступность может быть во вред, и стала мягко отталкиваться от меня руками, страстно шепча что-то типа, «ой, ну что Вы делаете, не надо, ой, ну не здесь, милый, ну пожалуйста, я так не могу... «...Всё происходящее, явно входило в её сценарий, поэтому надо было его ломать, что я и не преминул сделать, выходя из роли нежного любовника, и становясь жёстким, грубым ёбырем...Я развернул её к себе спиной, словно игрушку — детский волчок, на секунду стиснул ладонями груди, а потом сильно толкнул в спину, придав дополнительное ускорение.Чтобы не упасть на своих высоченных шпильках, Виктория была вынуждена просеменить несколько шажков до моего стола, и опереться на руки, невольно выпятив свою бесподобную задницу.Не дав Вике пошевелиться, я навалился на неё сзади, прижимая её грудью к столу, а затем одним движением задрал женщине юбку.Она задергалась, вся завибрировала, то ли от возбуждения, то ли протестуя от такого резкого перехода, и тогда не отпуская её, следующим движением, я стянул с женщины вниз, к стройным лодыжкам, и колготки, и трусики.Надавливая одной ... рукой ей на спину, так чтобы она не могла освободиться, другой я спустил свои штаны и трусы, делая это нарочито не спеша, чтобы эта зрелая дамочка прониклась мыслью, что я не собираюсь
