— продолжала забавляться Аля.
— Вкусно, — согласился я с ней. — Как и вся ты.
— Искуситель, — запустила она пальцы в мою шевелюру и прижимаясь плотнее. — Одень же меня.
В ее голосе было вожделение. Она хотела отдаться. Отдать себя, свое тело и получить наслаждение. Надевая на ноги Али чулки, я получал удовольствие. Приятно было собрать чулок, накрыть им вытянутый носок ноги, медленно разворачивая, натягивать на стройную ножку. Сквозь темную ткань просвечивалась светлая кожа девушки. На месте окончания чулка — резкий контраст светлого и темного. Сглаженные контуры ступни, столь сексуальные.
Не в силах сдерживать себя, я завалил Алю на спину и сразу вошел в ее алчущее лоно. Девушка тихо застонала, обвила меня руками и ногами. Мы слились в пароксизме взаимного желания. Мы стремились навстречу друг другу и взаимному блаженству. Я входил в Алю и не мог остановиться. Моя страсть врывалась в нее и выплескивалась тихими стонами счастья с губ девушки. Разрядка приближалась. А ведь надо было дать возможность получить удовлетворение Але. Я склонился к ее шейке и стал целовать. И добился успеха. Девушка сжалась вся — и снаружи, и внутри — вжала меня в себя.
Выгнувшись и погрузившись глубоко в ее лоно, я ощущал потребность окончить свою работу. Семя накапливалось и хотело вырваться наружу. Выйдя из гостеприимного лона, я направил свой ствол на живот Али. Пару движений рукой было достаточно, чтобы жидкость брызнула на ее кожу. Меня прижало чувство удовлетворения.
Опустившись на бок, я притянул девушку к себе, испытывая самое низменное блаженство от ее близости и возможности обладать ею. Алей, должно быть, владели аналогичные чувства. Мы лежали и молча наслаждались друг другом.
— Не хочу никуда идти, — заявила девушка.
— Не ходи, — подержал я ее.
— Ты — зверь!
— Почему? — вырвалось из меня удивление.
— Дикий, неудержимый зверь, — ласково произнесла она. — А я — твоя самочка.
— Не выдумывай. Ты — симпатичная и умная девушка.
— С тобой я хочу быть самочкой. Симпатичной и умной самочкой.
— Выдумщица.
— Серьезно. Не прошло и дня, а я уже столько раз тебе отдалась. И хочу еще.
— Разве это плохо?
— Не знаю.
— Самое главное чтобы тебе было хорошо.
— Я себя чувствую распутной девицей. Согласна на все: и в попку, и в ротик, и между грудей. И мне хорошо от этого.
— От того, что хочешь или что произошло? — попытался уточнить я.
— Думаю, о том, что ты со мной можешь сделать и возбуждаюсь от этого.
— Тебе ... надо отдохнуть.
— Меня девчонки ждут, — заявила Аля.
— Подождут.
— Я обещала.
— Что обещала? — не понял я.
— Рассказать, как все прошло, — призналась она.
— Зачем рассказать? — приподнял я пальцем ее подбородок, чтобы поймать ускользающий взгляд девушки.
— Как ты думаешь, где я взяла пеньюар? — спросила она. — Мне пришлось выдержать целый бой там. И «дура», и «сумасбродка» и так далее.
— Бедная ты моя, — у меня действительно появилась сострадание к Але. — Зато слушали, раскрыв рты.
— Ты что? Рассказывала им?
— Надо же было выкручиваться.
— Вот что значит иметь подруг, — вздохнул я.
— Угу, — согласилась Аля. — Надо бежать к ним, а хочется полежать с тобой. Почему нельзя все совместить?
Я ее понимал. Мне тоже не хотелось бы идти сейчас от Али. С ней мы нашли общий язык и испытали взаимное удовольствие. Выносить его на обозрение другим не было желания. Она мне нравилась — эта сумасбродная девчонка, которая была согласна на все... Последние слова Али натолкнули меня на неожиданную мысль. Не дай бог, она придет и ей в голову. Я такого не выдержу.
— Нет,
