захотелось изведать запретный плод. Её голова шла кругом. Она чувствовала себя маленькой девочкой в объятиях опытного мужчины. Девушка взглянула на любимого человека сквозь густые черные ресницы и затаила дыхание.
— Я люблю тебя, — промолвили трепетно её уста. — Люблю так, как никого и никогда не любила.
Она приподняла голову и завороженными глазами посмотрела на любимого человека, в чьих объятиях находилась. У неё слегка закружилась голова, и она раскрыв рот глотнула воздух. Дрожь пробежала по её телу. Губы задрожали. Андрей коснулся слегка губами её уха, и она растаяла в его объятиях. Олечка не помнила, как оказалась на диване. Её сердце подпрыгивало от радости, когда он целовал её. Девушка никогда не испытывала ничего подобного в жизни, как в эти счастливые для неё мгновенья. Его волшебные пальцы опускались все ниже и ниже по женскому телу, пока не коснулись заветной цели. Она изо всех сил старалась делать все то, что ей говорил любимый. Наконец, Половцев придавил её своим телом, и стремительно вошел в неё, лишив Олечку девственности. Она вскрикнула. Андрей входил в неё медленно, размерено, пока Миронова не застонала от полученного удовольствия. Она совершенно не чувствовала боли, и согласна была стерпеть все, только чтобы было хорошо и приятно её любимому Андрюшке.
Он проснулся рано утром и, поцеловав Олечку в щеку, сказал, что на два дня уезжает в командировку в Москву. За одной командировкой последовала вторая, затеи третья.
— Когда же мы понесем заявления в ЗАГС, — спросила Олечка не решительно, лаская Андрея.
— Вот только разберусь с работой, и тогда сразу же во Дворец Бракосочетания.
Так прошло два месяца полные надежд на счастье.
— Андрюша, если бы ты только знал, как мне хочется стать поскорее твоей женой.
Он посмотрел на Олечку и дико рассмеялся. Его смех совершено не был похож на тот, который молодая женщина привыкла слышать.
— Ты что дура?! Совсем без мозгов, баба?! О какой свадьбе ты говоришь?! Я женатый человек. У меня есть семья... Жена и сын... Сейчас они в Риге.
Олечка испуганными глазами посмотрела на Половцева, затем присела на диван и тихо, дрожащими губами, спросила:
— Что? Ты женат? Нет... Как это ты женат?! Ты... Ты же говорил мне, что любишь... Ты... Ты... — она стала глотать губами воздух. Комок нервов, подступив к её горлу, и она растерянными, обезумившими глазами посмотрела на Андрея. — Нет... Ты... Ты пошутил.
— Кто же милочка с такими вещами шутит.
— Андрюша...
— Ты мне понравилась... Смазливая девчонка... Вот я и решил на тебе сделать деньги, и заодно помочь тебе. Я привез тебя в город. Поселил в квартиру... Немного приодел. Я не понимаю, чем ты не довольна? Чем?! Ответь мне.
— Но... — она вся дрожала.
— Что но?! Не нравиться? Можешь быть свободной! — он моментально открыл дверь комнаты. — Вываливай отсюда! Я тебя не держу! Но учти... Что скажут в твоей любимой Вороновке? Тебя же обсмеют... Ты же станешь посмешищем не на одно десятилетие... Ну, что ты уставилась на меня?! Что смотришь?! Ну, и дура, же ты! Таких дур поискать еще нужно. Да, кто приличный в наш то век жениться на деревенщине? Ты много знаешь таким примеров?! Времена золушек давно канули в небытиё! Да от тебя же навозом разило на километр... А манеры? Ты даже не знала, как вилку с ножом в руках держать! Как вести себя в постели с мужчиной!
Олечка полными глазами слез смотрела на Половцева.
— Зачем? Зачем ты так надо мной подшутил? Я же не игрушка... Что мне делать? — голос её дрожал. — Как жить дальше?
— Что делать? Как жить дальше? Работать... Поступить в институт... Смотри и станешь человеком... Ты смазливая... Думаю, у тебя ... все получиться... Ты еще будешь благодарить меня...
Андрей встряхнул головой, улыбнулся и, подойдя к окну, открыл форточку. Свежий воздух наполнил