во влагалище жены, глубже, цепляю потонувшую там резинку и начинаю тянуть вниз, к тому моменту, когда трусики мокрым бесформенным комочком падают на пол, по нежной коже Настиных бедер стекают крупные капли нового оргазма.... Я вижу ее влагалище, оно прямо напротив моих глаз, оно как живое шевелится, пульсирует тянется ко мне. Задерживаю дыхание. Ныряю в него. Сначала кажется, что ныряю с головой. Все мое лицо погружено в соки жены. Язык вытягивается в бесконечную струну, Нос раздвигает стенки и тоже помещается в пышущую жаром влагу. Я пытаюсь поднять голову, что бы и подбородок поучаствовал в наслаждении, открываю рот, сосу, пью, высасываю свою любимую, вылизываю ее, яростно трясу головой, все мое лицо доставляет ей удовольствие. Когда я выныриваю, Настю бьет крупная дрожь, ноги ее подламываются и она падает на пол. Когда я прихожу в себя от любовной ярости, вижу, что стою на коленях, раскачивая напряженным членом как копьем, а она лежит прямо под ним, внимательно смотрит широко раскрытыми глазами. Лежит на спине, кофточка не выдержала и тяжелые упругие груди выскочили наружу более чем наполовину. Розовые сосочки отсвечивают в вечернем солнце, нижняя часть полушарий спряталась в переплетениях веревочных шнурочков, стягивающих кофточку спереди. Настя сама вязала ее, она любит средневековье за его открытость: обнаженные ноги и бедра резко контрастируют с верхом, ноги раздвинуты и упираются в кухонную тумбочку, одна рука жены осторожно гладит там, между них, словно успокаивая разгоряченную плоть.
Тихий звук. Настя облизывает губы, толкается ногами и внезапно голова ее оказывается прямо подо мной, под яичками, с раскачивающегося вздыбленного органа падает капелька, секунду скользит по губам и исчезает слизанная быстрым язычком. А потом, этот язычок касается моих яичек. Я не помню сколько это продолжается. Мягкие, нежные движения языка, контраст ощущений теплой подушечки языка и холодок влажной, вылизанной мошонки. Яички поджимаются, необыкновенное чувство касается моего сердца, души, я люблю эту женщину. Она рывком переворачивается, становится на колени и вот уже теплое дыхание ощущается на головке. Она не торопится, нежно оглядывает его, дышит, изучает, словно в первый раз. Проводит пальчиком по всей длине, а потом, внезапно и очень нежно, верхняя часть головки скрывается между нежных губок жены. Такое неописуемое тепло, такая нежность, такой кайф! Я медленно оседаю, сажусь удобнее, опираюсь спиной на мягкий уголок, а жена, встает на раздвинутые колени, прячет мои ноги между ними и, прогнувшись, жадно ласкает мой член. Все глубже, глубже, я проваливаюсь, назад, опять глубоко, ее горло ласкает меня, ее губы сжимаются все крепче, словно в попытке высосать все изнутри меня, ее руки гладят меня голым половинкам задницы, приближаясь: стой, туда нет, не надо! Она насильно приподнимает меня что-то происходит, и я сажусь прямо на ее оттопыренный палец: нет! Ни на минуту не останавливается покачивание члена в глубине ее горла. Ни на секунду не остановила она движений: вот... сейчас, сейчас взорвусь, она отпрянула. Раздувшаяся головка предупредила ее и она остановилась за микросекунду до черты, выдернула палец, улыбнулась, не далась, когда я попытался пригнуть ее голову обратно. Тихий шепот: — Ну вот, а ты боялся.
Ну хорошо, теперь держись, нет, она меня еще не отпустила, прогнула спину, прижалась грудями к ногам, холодок по позвоночнику, влажной своей щелочкой, начала движение, вверх вниз, вперед назад, она дрочит об меня, смотрит мне в глаза и улыбается. Напряженные соски легонько трутся об меня, прямо передергивает, такое это удовольствие, она то прижимается ко мне и тяжелая грудь полностью ложится на меня, то приподнимается и я едва чувствую легкие касания. Распущенные волосы скользят по коже, дополняя контрастом своих касаний нежное дыхание сосков. Нога уже вся мокрая, Настины