нежно обнял и стал уговаривать. Инна, согласившись, продолжила листать фото, но уже молча, не комментируя каждую фотографию. На фотографиях Инна была в том же костюмчике, что и в этот раз, и даже в тех же чулках, единственное отличие было в том, что сейчас она была в стрингах, а на фото она снималась без трусов. На последних фотографиях она была в очень откровенных позах, на нескольких фото ее киска была снята крупным планом. Все мы уже были сильно возбуждены увиденным. Дима не переставал восторгаться Инной и высказывать, как еще надо ее сфотографироваться (он раньше занимался любительской фотографией). И тут меня осенило! А что если бы Дима пофографировал Инну? Я сразу решил высказать свою мысль!
— Дима, а ты не хочешь пофотографировать Инну? Ведь ты это делаешь почти профессионально!
— Я бы с радостью! Вот только как к этому отнесется Инна? — сказал Дима.
Немного замешкавшись, Инна сказала:
— Ну а почему бы и нет, ты все равно уже увидел все, что только возможно!
С этими словами мы отправились в зал. Я включил весь свет что был, сдвинул кресло в центр комнаты и пошел за фотоаппаратом. Инна пошла, приводить себя в порядок. Дима спросил меня, не смущает ли меня то, что он смотрел фотографии Инны, а сейчас еще будет ее фотографировать в пикантных позах, на что я ответил ему, что смущения совсем нет, что мне это даже нравиться.
Вернувшись, Инна стала возле кресла и спросила, что ей теперь делать, на что Дима ответил, что он все скажет и покажет, как и что надо. Дима стал ее фотографировать, сам, поправляя одежду на ней, приподымать юбку, расстегивать молнию. Инне все это очень понравилось, она стала сама предлагать свои мысли как еще надо. В процессе съемки Дима уже снял с Инны пиджак, открыв небольшую, но правильной формы грудь. Помогая снять пиджак, он не раз, как бы случайно, проводил рукой по груди и соскам Инны, от чего они, возбудившись, стали темными и торчавшими. Но юбку снимать с нее он не спешил. Приподымая по чуть-чуть юбку, Дима фотографировал Инну. Когда юбка была уже высоко и Иннина попка была совсем открыта, Дима нежно провел рукой по попке, на что Инна только немного обернулась и улыбнулась. Дима продолжал снимать, он стал смелее, с большим удовольствием он поправлял чулочки, а в конце осмелился поправить стринги, которые впились между губок, он нежно подцепил полоску трусиков на бритом лобке Инны и медленно провел рукой между тканью и телом от лобка до самого верха попки. Инна вздрогнула и тихо простонала. Дима поднес руку к носу, глубоко вздохнул и облизал пальцы.
— Я очень люблю натуральный запах женского тела. Ты прекрасно пахнешь! — произнес Дима.
— Спасибо, у тебя нежные руки, — ответила Инна.
Я и Дима были возбуждены по полной. Дима предложил немного перекурить и выпить по рюмочке. Войдя вдвоем на кухню, Дима сказал мне, что ему все это очень нравится, но он боится зайти слишком далеко. Меня это не пугало, я наоборот этого хотел, но Дима сказал, что готов на многое, но трахаться с Инной он не будет, т. к. он считает, что это подло с его стороны.
Выпив по рюмке, мы снова пошли в зал. Я предложил Инне уже снять трусики и фоткаться без них, но Дима меня перебил и сказал, что снимать их надо тоже в процессе съемки. Он подошел к Инне (она снова заняла прежнюю позу на кресле, немного расставив ноги и выпучив попку назад), подцепил полоску трусиков и стянул ее в бок на ягодицу. Инна еще больше выгнулась, открыв нашему взору потекшую, раскрасневшую киску. Она была на пределе. Ей уже наверно было все равно кто и что делает с ней, она хотела только одного — побыстрее почувствовать оргазм. Киска была промокшая вся, с нее капало. Дима провел рукой по ней, собрав на руку все соки и размазал их на анусе. Инна уже громче застонала.
Буквально через 10 минут Инна осталась в одних чулках. Дима продолжал снимать, он сделал уже огромное
