толстуха и резко дернув за грудь вниз убрала руки. Катя безвольно висела в руках у Семёна. На её ещё не успевшем загореть бледном теле двумя синими шарами выделялась распухшая грудь. По щекам у неё текли слезы. Толстуха отступила немного назад, как бы оглядывая результат своей работа и вдруг со всей силы ударила коленом в черный треугольничек у Кати между ног.
— А-А-А-Х-Х!!! — Заорала Катя. Её промежность просто взорвалась. Осколки пульсирующей боли доходили до самого затылка и пяток, прошивая всё её тело стальными иглами. Ещё секунду назад ей казалось, что ничего не может сравниться с той болью, что она испытала. Но теперь боль оказалась в тысячи раз сильнее. Больше всего на свете ей хотелось свернуться калачиком, прижав руки к ушибленной промежности. Но она практически висела на руках усатого мужа женщины, локти её были крепко сведены за спиной. Рыдая, она попыталась сжать и приподнять ноги, чтоб хоть как-то защитить пах.
— Не нравится? — с притворным удивлением воскликнула женщина. — А меня хотела ударить, шлюха?! — А ну-ка, Галя, разожми ей ноги!
Стоявшая рядом женщина, быстро сориентировавшись, схватила девушку за лодыжку и резко дернув вверх и сторону, развела Кате ноги. Теперь Катя висела немного под углом, едва касаясь оной ногой земли, а вторую крепко держала в воздухе толстая Галя. Промежность девушки была полностью на виду и совершенно беззащитна. Сквозь курчавые чёрные волосики проглядывала розовая полоска нежных девичьих губ.
— Научи её, дорогая! Научи. — Подзадоривала Галя сестру.
— А вот тебе за жопу голую! — колено толстухи с глухим шлепком вонзилось Кате в пах.
— А-А-Г-ХХХ... — заорала Катя.
— ... голую. Да перед детьми! — колено ударяет в то же место.
— А-А-Х...
— Проститутки!!! — колено ударяет чуть спереди, прижимая клитор к кости.
— ОЙ-Й... — Катя рыдая дергается при каждом ударе словно её прошибает током. Но крепко сжимающие её руки не дают ей возможности хоть как-то прикрыть ушибленную промежность. В это время пришедшая в себя Света бросилась с кулаками на обидчицу и принялась колотить её по спине.
— Отпусти её, гадина, отпустите, — сквозь слёзы выкрикивала она.
Галя и Семён отпустили Катю и она упав на землю свернулась калачиком зажав руки в паху и подвывая от боли.
— Тебе что мало, соплячка? — повернулась женщина бившая Катю в сторону Светы. — Ты похоже ничему не учишься? Так мы сейчас тебя так научим, что тебе больше нечего выставлять на показ будет.
— Эй, вы чё? Я не понял? — раздался незнакомый голос. Все обернулись. На пригорке, недалеко от москвича, стоял джип из которого вылазили пятеро коротко стриженых, здоровых ребят в пляжных шортах, кепках и солнцезащитных очках.
— Не пацаны, чё за ботва. Вы видели, как эти жлобы с девками обращаются?! — обратился первый пацан к стоящим сзади. Пацаны все видели и согласно закивали. — Ну бля, ваще.
— Так мы же того... не того... — попытался было оправдаться усатый Семён, — но пацаны уже никого не слушали. Подскочив к троим толстым отдыхающим ребята начали их бить. Били долго и жёстко. Сперва сбили на землю, затем пинали ногами куда попадется: по голове, по спине, по животу, топтали женщинам грудь. Вдоволь повеселившись, оставив на земле три стонущих тела и плачущего ребёнка в машине, ребята подошли к девушкам. Катя всё ещё лежала на земле скорчившись, а над ней склонилась Света.
— Ну чё, девчёнки, в откуда такие взялись? — первый пацан присел возле девушек.
— Мы... из лагеря... мы... тут... — После происшедшего Свету знобило и она не могла ничего толком сказать.
— Да ты не кисни. Ну получили пизды. Бывает. Поехали полечим. — Парень хитро улыбнулся, а остальные пацаны в голос загоготали.
— Мы... наши вещи... нам в лагерь...
