отдал, правда не всю сразу, а по частям: сегодня трусики, завтра бюстгальтер... И за каждую вещь она вынуждена была ему отдаваться, выполнять все прихоти, «хорошо сосать». Впрочем, она, как я теперь понял, была не против такого отношения. Внезапное возбуждение застучало в висках. Я сжимал в объятиях жену — многократно оттраханную грубияном-соседом, униженную, избитую ижелающую секса со мной. Между ног у нее уже, наверное, мокро. Она ждет. Она хочет. Мы ляжем в кровать, и она будет, как раньше, положив ладони на мои ягодицы, задавать нужный темп. Я запустил руку под халатик, и пальцы утонули в ее горячих складочках. Она, моя оскверненная девочка, действительно была вся мокренькая в ожидании вторжения и наполнености. Она изнывала, сжимая и разжимая бедра, крепко обхватив руками мою шею, а ногами — мокрую ладонь. Звонок в дверь прозвучал громом, нет, скорее, трубами, возвещавшими конец света. Ленка напряглась, пристально глядя мне в глаза, медленно освободилась от моих неловких объятий. С некоторых пор, открывать двери ходила только она. Я, оцепенев, остался сидеть, хотя, может, именно в этот момент и нужно было нарушить сложившуюся традицию. Слышался пьяный голос Витька. Затем хлопнула дверь. Ленка вошла неуверенно, словно опасаясь споткнуться.
— Кто приходил? — голос мой изменился до неузнаваемости.
Ленка молча стала собираться. Двигаясь, как робот, надела чулки с поясом, туфли на высоком каблуке. Ту, самую короткую юбку, «показывающую» ножки выше чулок, прозрачную блузку. Жалобно посмотрела на меня, застывшего на диване, зацокала к двери, затем, спохватившись, вернулась и ярко накрасила губы. Вульгарно и ярко... Я сидел, превратившись в памятник своей бесхарактерности. Только что от меня ушла жена. Мы любили друг друга, хотели ласк, близости... Но ее позвал пьяный кретин, и она ушла. Причем, не хотела — я видел: не хотела — но пошла. Как собачка, которой свистнул хозяин. Что заставляет женщин подчиняться? Почему, вообще одни люди стремятся командовать, а другие не могут не подчиняться? Ленка пришла поздно ночью, пьяная и совсем не похожая на ту испуганную женщину, которая вечером ушла по первому зову любовника. Включила свет, абсолютно не заботясь о том, что разбудит мужа. А, может, она догадывалась, что я не спал.
— Я так устала, — она капризно выгнулась, присев на кровать, — устала...
Блузка была надета другой стороной, юбка и чулки перекручены.
— Весело было? — спросил я хриплым со сна голосом.
— Весело? — она задумалась, — пожалуй... Знаешь, их ведь было двое.
— И что? — я не понимал, зачем поддерживаю этот разговор.
— Ой, — Ленка оживилась, — меня сначала, Витечка, а потом Колян.
— И что же Колян?
— Он такой жестокий! Настоящий мачо. Уж он со мной не церемонился. Хочешь, расскажу по порядку?
— Расскажи.
— Я пришла, — начала Ленка, а они сразу набросились...
Я смотрел в пьяные глаза моей жены, с расширенными во всю радужку зрачками от томных и сладостных воспоминаний и думал — зачем я слушаю эту женщину, ставшую мне с некоторых пор чужой?
— ... и Колян сразу порвал на мне трусики. Я отбивалась, а сама чувствовала, что теку...
Что заставляет меня слушать ее ... рассказ? Какое щемяще-запретное чувство, доставляющее невыносимую боль, заставляет меня кивать и в нужных местах задавать вопросы?
— ... и он меня буквально изнасиловал! Потом еще раз Витька, но с тем уже было не так интересно...
Я смотрел на ее губы — сладкие, полные губки с размазанной помадой и выдел... Да, видел, как обхватывали они толстый член алкаша Витьки, в то время, как ее влагалищем пользовался Колян.
— ... я кончила уже несколько раз, но они все не останавливались.
Да, они не останавливались! Еще бы — такая кошечка сама пришла к ним, пьяным забулдыгам, изнывая от
