наслаждения, и я умоляла моего героя взять меня на ручки и отнести куда-нибудь...
Но закончив с первым десертом, он ждал от меня второго. Даже если бы я упорно не захотела сдаваться, он все равно бы добился задуманного. Его пальцы скользили по моему телу, то и дело пробираясь внутрь меня, заставляя задыхаться, тихо стонать и просить пощады. Мне казалось, что уже не только пальцы, но и все его сильные руки глубоко во мне, раздвигают мои внутренности, пробираясь к долгожданному десерту. И конечно же он его получил, несколькими короткими толчками, сладкими маленькими порциями. Он смотрел на свои руки, которые были все покрыты мной, вдыхал мой аромат, касался его губами, языком... Я попросила — дай и мне попробовать! Конечно же он не дал, он очень жадный, мой любимый герой.
Потом было плескание в ароматной ванне, когда я пыталась поиграть с ним. «Ты сделаешь это в спальне с кубиками льда и шампанским» — был мне ответ.
Наконец меня заворачивают в мягкое, белое и пушистое, выносят как дорогой сверток и окунают в нежные розовые простыни. Кожа чувствует приятный холод шелка, из меня течет сок, и он ложится сверху, не давая мне замерзнуть в этой шелковой стране. Мы долго-долго целуемся. Так долго, что мне это начинает казаться сном, который пришел на смену действительности. Возвращает меня в реальный мир его стержень, который я чувствую у себя на животе. Мне немного больно, он давит на меня, как будто пытается проткнуть насквозь. Тогда я беру его одной рукой и легонько сжимаю, желая ощутить хоть какую-то власть. «Кто разрешил?» — строго спрашивает он.
Вот так. Мне не разрешают. Мне запрещают. Я буду делать только то, что мне будет дозволено.
Но дальше развивать свою мысль в этом направлении я не в силах, так как стержень уже горяч и настроен взять меня. У меня появляется слабая надежда — а что, если мне удастся поиграть с ним, увернуться от этого меча, ускользнуть, оттянуть его вторжение?
Конечно же у меня ничего не вышло. Он вошел в меня резко и сразу на всю глубину. Я застонала так, что чуть было не кончила уже только от одного звука собственного голоса. А потом были волшебные и непредсказуемые движения во мне — и я никогда не знала заранее, как он войдет в меня, темп менялся с каждой секундой, этот ломаный ритм сводил меня с ума, и мне оставалось только успевать подаваться своими бедрами к нему навстречу. Я взяла в свои руки собственные соски и что есть силы выкручивала их, оттягивала, сжимала до боли и стонала. Стонала, пока были на это силы, а потом просто кончала, глядя на него снизу широко раскрытыми глазами... Потом он выскользнул из меня и поднес свой меч к моим пылающим губам. Я обрадовалась, так как уже целый вечер мечтала об этом десерте. Наконец-то мне было позволено! Я буквально впилась губами в его орудие, лаская его быстро и ритмично снизу доверху, заигрывая кончиком языка и подводя моего героя к черте. И наконец его победный клич и струя горячего сока во мне...
Потом мы лежали обнявшись на разогретом шелке, лаская друг друга горячими пальцами, зажигаясь от одних взглядов, целуя друг друга в спину, плечи, соски...
«А теперь мне действительно хотелось бы плотно поужинать!» — было сказано где-то через час. И все началось заново. Впереди у нас была ночь, день и еще одна ночь. Это так много, но одновременно и так мало. Много или мало — но я знаю точно, что ради этого я очень хочу жить...
