и рыл снегю Но снег плохая опора, он рыхлый. У Грэя получалось только сгребать его лапами в кучи, оставаясь при этом на том же месте, где лежал, принимая на себя все удары человека.
Достав из мешка бутылку Степан встаёт на колени и разбивает её. Вот в руках его блестит розочка, затем он переворачивает тёплое ещё тело собаки на спину и раздвигает ей лапы на все четыре стороны. Собака лежит красиво, словно на операционном столе, и опытный хирург сейчас приступит. И Степан приступил. Лечение началось. Он начал вспарывать брюхо собаке. Стекло крошилось и ломалось, сопротивляясь и цепляясь за плоть, но Степан был мастер в этом деле и он мастерски произвёл вскрытие, пытаясь узнать причину смерти. Но вскрытие ничего не показало. Тогда Степан, ухватившись за края, развёл вспоротое брюхо широко в сторону, из него валил пар, а по ноздрям сразу пробирался запах сырого мяса и кишок. Степан ваыпотрошил внутренности, отрезав стеклом выкинул их и был рад. Кромсая небольшие сырые куски мяса подносил их ко рту и с жадностью ел.
А душа цвела и пела. Рассудок в тумане, организм всё требует и требует белков животного происхождения. Наконец Степан наелся. Сложил то, что не успел в мешок, на потом. Вытер руки о снег, затем то же проделел с рожей. Огляделся вокруг. Закидал место трапезы, сделал его незаметным для посторонних глаз и пошёл. Пошёл опять искать нового друга, воёти в доверие, притереться и опять заново, опять по кругу, и будет это продолжаться до тех пор, пока Степан сам не станет удобрением... Так и надо поступать с друзьями, иметь их надо...
