Летний, августовский день выдался прекрасным. Михась проснулся рано, начал собираться в дорогу. Со своим старым, еще со школьных времен, другом, договорились о поездке на море. Машину они приготовили еще с вечера, так что все было готово к их отъезду.
Парень подошел к окну, потянулся так, что почувствовал хруст во всем теле, почесал себя ниже пояса, мечтательно посмотрел в даль.
Мечта, хоть на несколько дней, вырваться из сельского виража, наконец-то сбудется. Как давно, им из Санькой, хотелось покинуть эту глухомань и вырваться на простор светской жизни, но сельская суета напрочь держала их в своих объятьях. И вот, на второй год после окончания школы, они, все таки, нашли способ вырваться из этой глухомани с тем, чтобы отдохнуть на море. Солнце, воздух, вода... давно манили друзей к себе.
За окном весело заскулил собака. Так он скулит, подумал Миша, когда идет кто — то из знакомых.
На пороге дома появился Саня — его друг.
Новая белая футболка и светлые шорты обтягивали его фигуру, и это было ему к лицу. Свежее лицо, розовые щечки... — одним словом кровь с молоком.
Он всегда нравился Мишке. Симпатичный, опрятный, всегда веселый и главное, постоянно следящий за своим мускулистым телом. Зная о своих положительных качествах, он никогда не ставил себя выше других. Жил по принципу... — будь попроще и к тебе потянутся люди. Санька был первым парнем на деревне.
— Привет. Вот и я. — Он подошел к Мишке, обнял его за плечи. — Ну что, дружище, готов оторваться от маминой юбки? — шутя, спросил тот.
— Не знаю... Как то не по себе. Жуть как хочется вырваться из этого болота, а вместе с тем, что — то меня не пускает.
— Это все у тебя пройдет, как только мы переступим порог этого дома и окажемся на дороге широкой дали. И, поверь мне, не будешь разочарован... Давай быстрее собираться...
Миша, фактически, давно был готов, поэтому зашел к матери на кухню попрощаться и напомнить, что вернется через наделю. Затем, весело подпрыгивая, подбежал к собаке, потрепал рукой за уши и кинул на прощанье...
— Остаешься за хозяина, — махнул рукой и побежал к машине.
Пес жалобно завыл,... но парень уже не обращал на это внимание. Он еще раз махнул рукой и сел в машину.
За рулем сидел Санька. Так они решили, после некоторого разногласия, на чьей машине ехать. Сашка был более проворнее, чем его друг, и пробивным парнем. За словом в карман не лез. Миша же, всегда, доверял ему и слушал его советы, хотя часто отстаивал свою точку зрения, а Саня с неохотой соглашался, так как любил быть лидером в их отношениях. В их дружбе было всякое, и любовь, и слезы, но никогда не сердились друг на друга больше, чем на десять минут. Оба дорожили дружбой...
По селу они ехали молча и, только, когда выехали на автостраду, Сашка нарушил молчанку, включивши музыку. Из динамика полилась песня в исполнении Ф. Киркорова «Зайка моя». Парень одной рукой держался за руль, другой обнял Мишку за плечи.
— Ну что «Зайка моя» приумолк, — и прижал его к себе.
— Не знаю, чето грустно стало, — ответил тот.
— Ну, грустить то, не надо. В обиду я никому тебя не дам, все будет путем.
Ему стало жалко друга, он прижал его к себе крепче.
Михайло, почувствовал теплоту и заботу друга, опустил свою голову ему на ноги, руку положил на обнаженное колено, как это делал не раз, когда Сашка бывал у него и слушал музыку. На парня это действовало успокающе... Но этого разу, вроде, как то по другому... Наверное мешал руль...
Несколько минут они ехали молча. Мишка продолжал лежать. Голова его покачивалась в ритме дорожного покрытия. Вскоре он ощутил, что что-то давит ему в ухо, а рука друга легла ему на шею и начала ласкать ее... Затем просунулась под футболку и остановилась на его грудях, нашла соски и сжала нежно, нежно по очереди, то одну то вторую. Миша хотел, было что-то сказать, но язык не
