воздержания. Кстати, замечу, что она выпила три литра воды, как приказал господин.
Хозяин взял в руку одну из ее половых губ, обтер спиртом, затем обтер спиртом булавку и прикаснулся к половой губке.
Рабыня застонала и задвигалась. Господин вынул иглу и сказал, — чем дольше ты брыкаешься, тем дольше. Рабыня замерла. Булавка вошла на пол губы, а господин засмеялся. И погладил набухший клитор рабыни. Воткнул до конца. Потом взял вторую булавку и всадил ее около второй, так что дырка расширялась. Третья булавка вошла около двух первых. Рабыня молча плакала, хотя ее киска подтекала. Господин взял следующую губу и обтер ту спиртом. Затем следующие три булавки. Сначала одна, потом вторая, затем третья. Рабыня держалась за диван, судорожно сведя пальцы. Изогнувшись и простонав, она кончила. Госопдин разделся сам. Вынул трусики изо рта рабыни. Вот теперь лижи. Начал трахать ее в рот около двух минут. Бурно кончил ей в рот. Она, как умница, ничего не пролила.
— Так, время вынуть булавки. Кольца вставишь после моего ухода. Запомни, я тебя из видеокамеры из дома могу в любой момент посмотреть, и могу придти в любой момент. Здорово, что ты близко живешь!
Теперь я хочу трах-трах. Хозяин положил ее лицом вниз и ввел свой огромный хуй ей в пизду. Жестко и мучительно оттрахал ее. Оба кончили, почти одновременно.
Господин смазал спермой и соками ее зад. Блядь занервничала. Хозяин наручниками приковал ее к кровати. Ноги — тоже. Приказал немного оттопырить зад и прикоснулся к дырочке хуем. Попробовал медленно войти. Очень туго. Он сжал ягодицы рабыни и прикоснулся членом к ее шоколадной дырочке. Намерился и начал входить. Она стонала и кричала — рот был без кляпа.
— Что ты чувствуешь?
— Как больно... господииииин! умоляю... а. аааа. аа. а. а. аой... ммммм... прекратите умааа... ллл... яяя... юююю!
Господин уже на половину вошел в ее зад. Вынул хуй и... вошел на полную. Но вынимать хуй не стал. В дырочке было тепло и хорошо. Зато рабыня вижжала. Господин посмеялся, напомнив про то, что может засечь ее так, что она не сможет ни сесть ни лечь три месяца, клялся, что будет сечь по жопе, пизде, бедрам, грудям и животу до шрамов. Это заставило девку замолчать. Но она все же извивалась. Хуй вышел и вошел опять, вышел и вошел. Теперь господин трахал ее, как трахал в пизду. Она содрагнулась и выгнулась. И он кончил ей на спину. Потом, как обещал, заставил ее встать, вдел ей кольца в губы бритой пизды, и в соски. Вдел веревки и заставил встать на цыпочки. А сам сел на кресло и наблюдал ее. На цыпочках она уже стояла пятнадцать минут, когда она начала потихоньку опускаться. Господин смотрел с интересом. Если она стояла на цыпочках, масса тела жутко давила на пальцы ног, а если опускалась хоть чуть-чуть, то боль раздирала уже пизденку и соски. Она тихонько завыла. Начала опускаться и застонала. Пизда и соски тянулись резко вверх. Расплакалась. А хозяин засмеялся. Начала слегла опускаться. Зажмурилась от боли. Господин отвязал ее. Она рухнула на пол. Хозяин пнул ее.
— Тварь, встань.
Она поднялась и пошла за ним. Вся текла... Еще час траханья на три дырки. А потом господин надел насадку на член с шипами. И давай ебать в жопу. Она вся извивалась, плакала, скулила. Но молчала. Потом господин сказал, что очень хочет ее выпороть книгой. Взял небольшую, но широкую книгу, приказал лечь жопой кверху на диване. Руки поставить на пол, свисая головой вниз. Через двадцать минут попа стала ярко красной. Бедная рабыня скулила: задница чесалась от боли, а покрывало дивана было мокрое от соков. Как же ей хотелось поласкать себя сейчас! Но господин взялся за палку. Каждый удар причинял очень много боли. Через десять минут она сорвалась и упала, начав тереть попу.
— Ты знаешь, что это значит?
— Даааа...
— Что?
— Вы засечеееете меня до полусмерти.
— Нет, не сегодня, лапушка.
