слабо...
Может быть... Когда-нибудь... Но будет поздно.
******
Желаю тебе:
Обрести поскорей своё женское счастье!
Быть всегда молодой и красивой!
Чтобы ты при любых невзгодах, ненастьях
Оставалась такою же милой.
Хочу, чтобы твоя жизнь была без глюков, клёвой и классной,
И каждым шагом своим ты приближалась к вершине Парнаса!
Желаю успехов в работе, учёбе и прочем,
Побольше любви, ещё кой чего-то, а, в общем:
Знаешь, то, чего так сейчас не хватает,
В будущем в достатке, даже в избытке, будет.
А в мире счастья и любви океане,
Надеюсь, ты, всё же, про меня не забудешь...
***
P. S. Оля! 28—35 лет — это самый расцвет женщины.
Без комментариев.
Задача-максимум — это её любовь. А поздно — потому что она найдёт себе другого. А, может быть, уже нашла. Я просто об этом не знаю. Свято место пусто не бывает!
ГЛАВА VI. «ХХХ лет»
Май! Выходные! Звоню: «Что ты делаешь на праздники?». Ответ: «Работаю!». Оказалось: гуляет с подругой. Почему не с другом? Или не со мной?
Близится её День рождения. Хочу подарить песочные часы с надписью: «Счастливые часов не наблюдают. Они ими управляют». Не нахожу нигде песочных часов.
Дарю просто открытку и письмо-признание.
Что я хочу от неё?! Я хочу услышать «да» или «нет»? Есть ли надежда?
Есть ли то, ради чего стоит жить и стараться чего-то достичь? Есть ли любовь на свете?
* * *
Вот тридцать лет тебе ударит,
Как-будто камнем по стеклу,
И злые годы не оставят
Ни шанса, чтобы всё вернуть:
Весну безоблачного детства,
И лето юности твоей...
Имел бы вечной жизни средство —
Я б подарил его тебе.
А тридцать лет — совсем не возраст,
Лишь состояние души.
Я понимаю: всё непросто,
Ведь мне всего — двадцать один.
Я в жизни многого не знаю,
Я только начинаю жить,
Я, как и все, порой мечтаю,
Хочу чего-то там достичь.
Но тридцать лет... А я так сложно,
Я так наивно и смешно,
Нелепо, глупо, осторожно
Касаюсь сердца твоего.
Ищу мгновения для встречи,
Бросаю мимолётный взгляд,
А ты уходишь тихо в вечер,
Не глядя никогда назад.
Ты тридцать лет свои отметишь,
Допьёшь бокал вина до дна.
Признайся, Оля, не заметить,
Что я люблю тебя, нельзя.
А ты молчишь и нет ответа:
Не знаю: любишь ли меня...
ТЫ, ОЛЯ, ЛУЧШЕ ВСЕХ НА СВЕТЕ!!!
АХ, ОЛЯ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!
На следующий день — дождь. Я не взял с собой зонт. Холодные струи дождя, понукаемые ветром, хлещут меня по лицу. Сегодня всё либо продолжится, либо закончится. Она подходит ко мне близко-близко. Я чувствую тепло её тела и слышу биение сердца. Она смотрит мне в глаза, улыбается и говорит (это признание даётся ей нелегко):
— Алексис! Я всё видела, замечала... Но ответить взаимностью тебе не могу! Относиться я к тебе буду по-прежнему!
Я улыбаюсь: «Хорошо! Хорошо!». Но что ж тут хорошего?
* * *
В моей голове вихрем понеслись все дни нашего знакомства, все диалоги, звонки и письма. Я пытаюсь узнать: в чём причина, почему она не может ответить мне взаимностью? Причина лежит на поверхности, но мне хочется услышать это от неё.
— Оля, скажи мне, в чём причина?
Она меняется в лице (мне всегда казалось, что у меня две Оли: одна — романтичная и весёлая, другая — расчётливая и жёсткая).
— Что ты от меня хочешь?
— У тебя другой, да?
— Ну да!
— А что ж ты, Оля, так: кто-то есть, я тебе дарю стихи, хожу за тобой, а ты меня не останавливаешь?
— Ну, у тебя всё так хорошо получалось. Так и положено. Женщинам нужно оказывать знаки внимания. Женщина должна быть КОВАРНОЙ!
Спрашиваю, что она хотела сказать мне книгой Ричарда Баха. Отвечает, что не стоит искать тайный смысл в её словах и делах — ничего не было.
Не права она. Женщина не должна быть коварной. Она должна быть мудрой.
Знаю, пройдёт год-два-три. Я забуду её. Она станет просто лицом в толпе. Кто её избранник? Стоило ли играть?
