лишила меня аппетита), теперь остро ощутил немалый голод. Совладав с повышенным слюноотделением, я улыбнулся: — Будем стараться! Может быть что-нибудь и выйдет. Мой ... голодный взгляд вероятно не остался не замеченным и Мария предложила перед долгими приготовлениями перекусить. — Сейчас сделаем бутерброды с паштетом и допьем остатки красного вина — не люблю, когда на новогоднем столе стоит початая бутылка. Кстати, меня Маша зовут, а тебя? — она протянула мне руку. — Олег. — немного смущаясь, я пожал протянутую руку. Первый раз я пожимал девичью руку в качестве приветствия и мне показалось это таким необычным, однако я понял, чего лишается человечество, оставив рукопожатие уделом мужчин. За краткий миг, что её рука была в моей, я почувствовал её нежность, теплоту и вместе с тем внутреннюю силу характера, проявившуюся в уверенном и крепком пожатии. — Очень приятно. Только давай сразу перейдём на «ты», а то когда ты мне «выкаешь» я чувствую себя Юлианой Фёдоровной.
Я невольно рассмеялся. Юлиана была нашей комендантшей, ей было больше пятидесяти, но год работы в нашей общаге шли для её внешности за два и поэтому казалось, что выглядит она гораздо старше. Пока мы ели бутерброды и допивали вино, немного разговорились. Сначала я путался и продолжал выкать, потом остатки вина «Исповедь грешницы» немного меня расслабили и общение наше продолжилось более гладко. Много говорили об институте, об общих преподавателях (пять лет разницы почти никак не сказались на профессорском составе института, все кто преподавал основные предметы у неё, продолжали их вести и у меня), потом посплетничали об общаге и её жителях, попутно порезав всё для салатов. Два часа прошли словно десять минут и мне стало казаться, что с Машей мы знакомы уже не один год. Когда мы наконец перемешали все салаты и поставили их в холодильник, я вдруг понял, что не знаю ещё, с кем она будет встречать новый год. Иногда она незаметно поглядывала на часы и я подумал, что наверное моя миссия уже окончена, салаты нарезаны и мне пора уходить. — Ну что ж — сказала она и посмотрела на будильник."Я так и думал. Сейчас она скажет, что спасибо мол, Олежег, за твою помощь...» — крутились в моей голове мысли. — Ты кого-то ждёшь? — спросил я, чтобы решить наконец для себя этот мучительный вопрос. — Нет, привычка у меня перед новым годом смотреть на часы, чтобы видеть, сколько осталось время до двенадцати. Это чтобы встретить новый год при параде, а не в кухонном переднике, измазанном майонезом и горчицей — улыбнулась она. — Ты хочешь сказать что будешь встречать новый год одна? — не поверил я. — Ну вообще-то да. — она отвела взгляд. — а ты? — Я тоже один. — ответил я и понял, что теперь главное не сделать что-то или не сказать такого, что мигом испортит... — Может тогда встретим его вместе? — легко спросила она, но по тому, как она поправила свои волосы, я понял, что её этот вопрос тоже очень сильно волнует.
Я сначала не поверил своим ушам, и хотел даже переспросить, но потом одумался... — Что? А, да, конечно, я конечно не против, вместе веселее. — глупая счастливая улыбка всё-таки выскочила на миг, выдав все мои эмоции с потрохами. — Ну вот и отлично — радостно сказала она. Наступила неловкая пауза, в которую я лихорадочно начал думать о том, что я теперь, в связи с этим должен говорить и делать. Промелькнула мысль, что надо бы сбегать в магазин за подарком, но когда это сделать — до нового года оставалось всего четыре часа, а подарки я любил выбирать основательно, не торопясь... К тому же мы ещё даже не приготовили курицу. Видимо она тоже подумала о нашей ощипанной подруге: — Мы совсем забыли про горячее. Куру ведь ещё надо нашпиговать и поставить запечься, а мне надо перед новым годом принять ванну, привести себя в порядок... — Нет проблем, я сейчас займусь ей. — Отлично!
