уверяла, что у него получается ну просто офигенно; научила трахать ее в попку, научила ласкам и играм, и для Сэма наступили райские времена. Он купался в сексе, как в варенье, резко возмужал, «заматерел», как говорила Джузи, и чувствовал, что ему живется легко, как в раю.
Каждые две недели они съезжали с квартиры на квартиру, путая следы. Джузи мечтала поднакопить бабок и слинять с Сэмом во Флориду...
Прошел год. Однажды Джузи пришла домой странная: молчаливая и закрытая, как ночная витрина.
Утром она сообщила Сэму:
— У меня будет ребенок. Твой ребенок! И что мне делать, Сэмми?..
Сэм почувствовал, как комната поплыла влево.
Взяв себя в руки, он сказал:
— Но ведь это, наверно... очень хорошо?
— Да? Хорошо? А кому я теперь буду нужна пузатая? А? — вдруг разревелась Джузи. — И как я прокормлю его?
— Ну... — Сэм не знал, что сказать, и спросил: — А это точно мой ребенок?
— А чей же еще? Кроме тебя, я трахаюсь с двумя, и оба ебут меня только в презиках, боятся заразы, понимаешь... Вживую я только с тобой, уже полгода как... Хренова спираль, хренов доктор, папу его в рот...
— Ну... а... Мы будем воспитывать его, Джузи! Это же здорово, а? — говорил Сэм, начиная думать, что это в самом деле так.
— Воспитывать? С тобой? Ну какая мы с тобой пара, Сэмми, дурачок? У тебя же усы не растут еще... и зарабатываешь в месяц, как я в день... Все дело в том, что я никогда не смогу убить. Понимаешь? Это все. Бог покарает меня. Меня и так есть за что. Это все, Сэмми... — ревела она, впервые на его памяти, а Сэм гладил ее, стараясь не обижаться.
***
Спустя месяца три с лишним она говорила ему:
— Представляешь, сегодня ровно месяц, как меня никто не трахает, кроме тебя. И у меня такое странное чувство... Мне кажется, что мне будет дико противно, если меня выебет кто-то другой. Забавно, правда? — смеялась она, и Сэм смеялся с ней, соглашаясь, что это очень забавно.
Она стала совершенно ненасытной, каждый день просила Сэма лизать ей пизду и лопалась от бесконечных оргазмов, затяжных и неизбывных, как смерть. Она говорила:
— По-моему, он помогает мне — что-то там щекочет внутри... Или она? Как ты думаешь?
Оказалось — все-таки он. Джузи настояла, чтобы он был Питером — в честь какого-то ее легендарного дедушки-капитана, о котором она прожужжала Сэму уши с первых дней их знакомства.
За пару месяцев до рождения Питера Джузи сделалась мнительной и крикливой:
— Не трогай меня! Вдруг ему опасно? — и Сэм не трогал.
Он окончил курсы и устроился «задней ногой осла» в офис. С появлением Питера к его круговерти примешалась лошадиная доза визга, пеленок и синяков под глазами. О том, что может быть иначе, ему просто некогда было думать, как и о том, что он стал самым настоящим отцом самой взаправдашней семьи. Мотаться с квартиры на квартиру с Питером было адски неудобно, бандиты отошли в прошлое, и Сэм с Джузи осели на северо-западе Квинса, невдалеке от Сэмова офиса, постепенно забыв о голых жопах на 41-й стрит.
Как-то раз Сэм пришел с работы.
Питер спал в коляске, Джузи нигде не было видно... Почему-то Сэму стало жутко, хоть она могла выйти куда угодно, — и, когда из коридора донесся вопль соседки Лайзы — «Сэммииии!...», приближаясь, как гудок метро, — Сэм не удивился, и только сжался внутри, поняв, как все плохо.
— Сэмми! — Лайза ворвалась в комнату, трясясь от ужаса. — Там... там... я... я одна не могу...
Сэмми побежал за ней в подвал.
Он не мог даже помыслить, насколько все плохо: у толстых грязных труб качалось тело, подвешенное к потолку за железные крюки. Они были заживо продеты сквозь ее груди; острое железо зияло из продранного мяса, и два красных зигзага стекали вниз, по ребрам и по ногам, капая на пол.
Голая, выскобленная налысо Джузи качалась, закатив глаза и разевая рот, как рыба. На животе у нее было намалевано ее же кровью — «пакарми сваего ублюдка сука». Из пизды конским хвостом торчала грива ее сбритых
