Васильевны, и обвили её талию. Ну, Вера, выдохни! Давай теперь узнаем, что там у Зойки между ног! Вера Георгиевна просунула руку под колготки подруги, резинка была очень тугая, и тогда она с силой дёрнула их вниз. Твою же ты мать, неужто это я, я лезу в зойкину пизду?! Нет, наваждение какое-то! Чтобы я гладила её телеса?! Да не снится ли мне всё это?!"Слышь, Зой, что же это мы делаем?! Бабки ведь старые! Может, не надо...» «Вер, хорош причитать-то! Да засунь поглубже руку... воо-от... да не ссы ты... глубже давай... блядь, сладко как...» И это мы говорим такие слова?!"Блядь»?"Не ссы»? Я и Зойка?!... Ладно. Пропади всё пропадом. Мне с Зойкой не жить, свинья не выдаст, волк не съест... Между тем, Зоя Васильевна расстегнула мешающие ей пуговицы платья Веры Георгиевны, просунула пальцы под лифчик, и стала ласкать её груди... Так, уже и до сисек дело дошло. Сказал бы кто-нибудь про то ещё сегодня утром — сумасшедшим бы посчитала. Однако Вера Георгиевна чувствовала уже довольно сильное возбуждение. Зоя Васильевна, похоже, испытывала то же самое. Они стали обнимать друг друга всё крепче и крепче. «А я и не знала, Вер, что у тебя такие сиськи...» «Какие такие?» «Да хорошие, хорошие, чего дёрнулась-то так? Ха-ха-ха... Что надо сиськи!» «Если б увидал кто — прямёхонько в дурдом определили бы... Какие к лешему сиськи-пиписьки, Зой?! Да это ж я, Вера! Вера Сырцова, забыла, что ли?! И ты, ты... Зоя свет Васильевна... руками по моим... по моим... грудям... вот так, запросто!...»
— О чём пиздите там, блядюги? Давайте пошибче там, швабры, мохнатки свои щупайте!
— Да мы щупаем, щупаем, касатик... А пиздим... от удовольствия... Да, Зой?
— А то! Я Верке и говорю: какие у тебя сиськи-то аппетитные, сочные! Ёлочки-сосёночки, прямо ранет!..
«Шут с тобой, Зойка! На что только ради его мотовилы не пойдёшь! Порадуем мальца, да поправдивей, поизячней чтоб...» «Во! Сейчас дело говоришь... Давай, обними-ка за жопу-то попривлекательней так... Да не так, раскудрит твою через коромысло!... Ну, ну, не боись... Ага...» «Давай лифчики сымем, пущай на сиськи наши зырит...» «Давай, Вер... Ох, какой у него хохотунчик!... Глянь только!... Да лапай меня, лапай! Посмелей давай... Жопу оттопырь чуток... Так... Ох, какой у него духопёр!... Теку, теку, как молодуха!... Чуешь? Теку ведь!...»
— А ну-ка, жаба гнидопаскудная! Как там тебя? А? Лахудра? К тебе, к тебе обращаюсь, чтоб тебя всем столыпиным харили!
— Ко мне?... Вера Геор... Вера я...
— Палец свой поганый в дупло вот этой лярве засунь!
— Как... как это?!
«Да палец свой, палец, в мою жопу просит засунуть!» «Да как же это, Зой?!» «Тихо, тихо! Делай, что велит! Засовывай!... А я говорю, засовывай! Ну! Засовывай, дура! Осерчает ведь, и уйдёт! Поняла меня? Засовывай скорей!»... Будь что будет! Так, нащупала дырку... Ну, давай, Вера, авось такое в последний раз. Пошёл, пошёл палец... «Да что ж ты по ноготь-то?! Глубже, глубже, да улыбайся, не рожа, а Чернобыль!»
— Теперь возьми палец на клык!
«Облизывай, облизывай! Слышь, Вер, я посрала тут недавно... Так что, облизывать будешь не мёд... Чтоб не в обиде ты была, я тоже тебе палец в жопу засуну, и оближу потом...» Так... Облизывать собственный палец, который побывал в зойкиной жопе! А как, как откажешь?! Вон какая у парня дуля в руках! И этой дулей... и этой дулей... скоро... да неужто... скоро... он будет меня... Всё, облизывай скорей! Ради такой дули любая отрава пойдёт как шоколад!...
— Ну всё, шмары! Ништяк! У кого якорь свой кину?
— Вот что, Вер... Пошли ко мне... Все вместе... Посидим, покалякаем, чайку или чего покрепче выпьем... да и решим, как жить будем...
Ну что ж... Вера Георгиевна кивнула. Какой толк сейчас спорить. Главное, они добились своего... А дальше... Ну а дальше — жизнь рассудит. Она ведь мудрее нас... Солнце опускалось за черную полосу темного леса...
c Copyright 2003 Marek Stookus. All rights reserved
