Заглотнуть весь ствол — не стремилась. То ли не умела, то ли не хотела. Минут через пять перешла к поочередному отсасыванию членов, склоняясь то к одному, то к другому.
Не скажу, что я кипел изнутри огнем сладострастия. Было довольно увлекательно, но не более того. Особого драйва не ощущалось. Я осознал, что «продажный секс» — совершенно точно не для меня. Девушка, грубо говоря, отрабатывает «гонорар», а мы с Азаром, вполне можем быть ей не по душе. Я уж было подумал даже, что кончу, и попрошу отвезти меня в общагу. А «Казан» пусть развлекается. Он и с двумя девками без труда справится. Мой «даген» будто мысли мои прочитал и, сам того не желая, послужил детонатором, подорвавшим во мне удручающее настроение.
Для начала, он обильно отстрелялся нашей партнерше в рот, удерживая её за затылок и приговаривая какие-то злобные речи на аварском наречии, перемежая (а возможно и переводя) их с русскими присказками, из разряда: «Глотай, сучка, всё глотай!». После этого застегнул штаны и выбрался наружу. Мы как раз к круглосуточному пункту обмена валюты подкатили. Причем дверцу за собой мой друг закрыть не удосужился, и женщина средних лет в окошке обменника, ошарашенными глазами запечатлела порочный образ Алины, «строчившей» мне минет.
Я даже глазами с ней (с женщиной в окошке обменника) встретился, чем несказанно её смутил. Вот теперь уже стало значительно интереснее и веселее. Нестандартные пикантности, пусть даже самые мелкие, окрасили происходящий процесс свежими красками. Проститутку теперь и своим «белковым наследием» накормить захотелось, а женщине из окошка не только сцену орального секса продемонстрировать.
Совершив валютную операцию, Азар вернулся в салон, и мы тронулись дальше. Рот Алины настойчиво добивался второй подряд порции спермы, а «Казан», расплатившись с Гришей до конца, решил перекурить и завести с ним (с Гришей) размеренную беседу.
— Гриня!
— Я!
— А что ты там про хату халявную говорил? Там как вообще, нормально?
— Да никто не жаловался пока, а что?
— Душ есть?
— И душ есть, и ванная. Все пучком. Однозначно лучше, чем в гостинице. Посмотришь сам, короче.
— А чё за хата? Снимаешь?
— Не-а! Своя. Предки жены на свадьбу еще одни «стены» подарили, так я их под, такой себе, «дом свиданий» приспособил.
— Так ты женат, что ли? (удивленно).
— Ага, есть немного...
— Ничё ссе... ! (протяжно) А жена в курсе, чем ты промышляешь?
— В курсе.
— И как ко всему этому относится? (Азар недоумевал, да и я вместе с ним).
— Как? (Гриша хохотнул) Алина, как ты ко всему этому относишься?
— Очень положительно отношусь, и даже поощряю (блондинка прервалась ненадолго, чтобы высказаться и шокировать нас с другом).
Вот уж чего мы с Азаром никак не ожидали! Гриша оказался супругом нашей партнерши, и она автоматически перестала быть рядовой «ночной бабочкой». Блондинка, враз ставшая для меня в тысячу раз желаннее, вернулась к прерванному процессу, а «Казан» продолжил беседу:
— Ни х*я себе! И как вы живете?
— Да нормально живем. Днем — как все. Работа, дом, ребенок. А по ночам в выходные дни — как сутенер с подопечной. Ты не удивляйся, мы к этому не сразу пришли. Я Алинку «целочкой» восемнадцатилетней у родителей взял. А у самого — два брака неудачных за плечами. Сын взрослый от первой жены старше Алинки на пять лет. Непутевый он у меня, засранец. Весь в меня, короче. К двадцати годам двух девчонок обрюхатил, и куда-то на Север умотал, на заработки. Ну да ладно, не о нём речь. Четыре года мы с Алиной гражданским браком прожили, дочку родили, только потом расписались.
Первые два года трахались, как кролики, везде и всюду. Потом маленько приелись друг другу в постели. Я налево загуливать начал. Она — держалась, хотя тоже очень хотела. Но признавать наличие проблемы не спешили. Отмалчивались, одним словом. А однажды, на пьяную голову, трахаю её, сую в порыве страсти пару пальцев
