вот Минако явно не хотела ни о чем умалчивать, и Макото решила согласиться на разговор прямо сейчас. Пусть Минако отдохнет.
— Давайте, тогда не теряйте времени. Я не хочу есть вялый виноград. Один час, и я вас разбужу. — Макото открыла шкаф и стала доставать спальные принадлежности. — Бани! Ложись на диване, а ты — на перине. — В Минако полетели две подушки. — Спокойной ночи.
— Только, чур, все по честному. Расскажешь ей все как есть. Ами, если она будет врать или недоговаривать, вырви у нее язык и принеси мне. Я сама тебе все расскажу, ее же голосом.
— Нет, пусть лучше Макото. Мако, ты не будешь врать? — Ами засверкала наивными глазками, преданно устремленными на рыженькую девушку.
— Ладно, не буду. Пошли.
— Нет уж. Ты, сначала, поклянись, что не будешь хитрить. — Минако знала, что Макото серьезно относится к сентиментальным глупостям.
— Вот ведь, достала. Хорошо, клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Теперь довольна? Может мне положить свою руку на что-нибудь святое и чистое?
— Засунь свою руку себе в... , — Минако показала на себе, куда нужно засунуть руку и отвернулась.
Бани и Минако растянулись на своих ложах. Ами и Макото уединились в библиотеке. Они заняли два низких старинных кресла лицом друг к другу.
По началу они обе молчали. Ами не знала, что она должна спросить, а Макото старалась найти наиболее удачное начало рассказа. Наконец Ами решилась:
— Ну, ты чего молчишь-то? Давай рассказывай, — Ами напустила на себя не свойственную ей развязность.
Макото посмотрела в огромные синие глаза Ами и поняла, что разговор будет очень сложный. Ну, не может она разбить самые радужные представления этой девчушки об горькие слова мерзкой реальности. Как она скажет ей о том, что Рей просто спит с учительницей географии, а Минако — с тренершой по физкультуре. И обе за это получают оценки, ради которых Ами просиживает за книжками по всем предметам ночи на пролет.
— Видишь ли, малышка. — Макото набралась смелости и начала. — Дело в том, что в жизни для каждой девушки или женщины очень важно, что бы их кто-то любил, заботился о них ну и тому подобное.
— Это я и сама знала. — Ами пока не отказалась от роли распущенной всезнайки.
— Нет. Я о другом. Вот ты сейчас говоришь, что и сама знаешь, только ты не знаешь, как сложно жить девушке, если этого «кого-то» — нет.
— Знаю!!! — Чуть не закричала Ами, но вовремя сдержалась. — Еще как знаю. — Уже шепотом добавила она.
Макото уловила какие-то странные нотки в голосе девочки. Она пристально посмотрела на подругу. Ами была сама не своя. Она прятала взгляд, ерзала по креслу, и было видно, что ей нужно что-то сказать. Казалось, она разрыдается прямо здесь, но этого не произошло. А то, что произошло, потрясло Макото как гром Юпитера, которым она сама так хорошо умела пользоваться. Ами медленно встала. Неуверенными шагами и отводя взгляд в сторону, брюнетка подошла к Макото. Помедлив пару секунд, девушка поправила юбку, и вдруг резко опустилась на колени Макото, обняв подругу руками и зарывшись мордашкой в шейку. Макото, растерявшись, даже не знала — что ей надо делать? Она даже не догадывалась о причинах подобного поведения отличницы. Может, хочет рассказать о несчастной любви. Или, не дай Бог, ее кто-то изнасиловал, а она боится признаться?"Если так — найду и прибью. Нельзя прощать такое.» — Макото внутренне содрогнулась от самой мысли о насилии.
Время шло, но Ами так и не решалась прояснить ситуацию. Она все глубже зарывалась личиком в волосы Макото, красиво спадающие на плечи и спину, и тихонько всхлипывала. Макото почувствовала, что ее футболка уже сырая от слез. Это побудило ее предпринять хоть какой-нибудь шаг.
— Ну, успокойся, зайчик. Давай продолжим — я тебе расскажу
