отслоившейся от времени и плохой вентиляции голубой краской. Больше всего Виктора поразило то, что стояла почти абсолютная тишина. Как и все люди он представлял психдиспансер самым беспокойным местом на Земле и готов был увидеть этаких юродивых в стиле старых русских художников, с всклокочеными бородами и горящими безумными глазами, горланящих молитвы или распевающих песни на несуществующем языке. Но вокруг было тихо, только под порывами ветра поскрипывала рассохшаяся форточка.
Процедура приема на работу прошла быстро и буднично. Главврач — холеная дама лет 50-ти зевая пролистала трудовую книжку и задав несколько банальных вопросов сообщила, что работать он здесь будет, но «если нажрешся, выкину сразу».
— Начальник, а начальник праздник все таки, да и рабочий день уже кончился. — Красная рожа Геннадия молитвенно скорчилась-Да не боись никто не заметит.
— Тебе-то что отлежишься в коптерке, а мне потом отдувайся — Виктор понимал, что от его разрешения или запрета ничего не измениться и праздник Восьмого Марта ознаменуется очередной грандиозной попойкой. За месяц работы Виктор пришел к абсолютно неизбежному выводу: пьянство было непреодолимо.
Уже через несколько минут в маленькую бытовку набился народ. Василий-санитар 4-го отделения гордо поставил на стол трехлитровку на две трети заполненную прозрачной жидкостью, при взгляде на которую у собравшейся братвы сразу поднялось настроение. Медсестра Ольга по хозяйски нарезала хлеб и невесть какими судьбами взявшийся кусок копченой вырезки, о появлении которой Василий выразился туманно «ну иногда и психам че нибудь родня приносит». Праздник начался. Тосты, анекдоты и шутки лились как из рога изобилия. Само собой разумеется Ольга была в центре внимания. Миловидная 32 летняя женщина с фигурой 18 летней девушки и правильным личиком. Она и сама знала, что всегда находится в центре мужского внимания и всегда старалась показать себя с самой привлекательной стороны. И сейчас на ней была коротенькая юбочка которая с трудом закрывала половину ее аппетитных чуть пухловатых бедер. Теперь-же когда она сидела на низеньком диванчике, то Виктор, сидевший напротив, мог сколько угодно любоваться как ее ногами так и ее ажурными белыми трусиками. Однажды, правда, ее страсть к слишком откровенным нарядам сыграла с ней злую шутку. Как-то один не вмеру сексуально активный пациент затащил ее в сортир. Дело было ночью и пока санитары сообразили что к чему, да по раздававшимся визгам выяснили где все происходит то Ольгу была уже здорово «обработана». Когда выломали дверь сортира, взглядам представилась занимательнейшая картина. Ольга лежала животом на подоконнике а здоровый детина приставив нож к горлу своим членом, не взирая на вопли, неистово таранил ее задний проход. Пока его уговаривали выкинуть нож то он так и не вытащил орган из Ольгиной задницы, и минут десять он прилюдно продолжал ее сношать. К счастью псих кончил и на миг потерял бдительность и этого хватило, чтобы выбить нож. Но к несчастью Василий был пьян и сделал это не очень удачно. Так что теперь Ольгину шею «украшал» небольшой но заметный шрам. После этой истории Ольга не появлялясь на работе дней десять, но дело замяли и никто из посторонних про это не прознал и ее теперь больше беспокоил шрам а не «поруганая честь». Со временем Ольга, в узкой компании, в шутку притыкала Василию за его «самбо».
Теперь-же Ольга сидела прижавшись к Василию. Последний уже изрядно захмелевший то и дело хватал Ольгу за коленку и старался засунуть свою волосатую лапу ей под юбочку. В ответ она кокетливо смеясь сбрасывала его руку, но через минуту все повторялось снова. Сидевший рядом Алексей, санитар женского отделения, тоже было попытался сунуть руку к Ольгиным прелестям, но. встретившись взглядом с Василием. от этой затеи быстренько отказался.
— Ой
