чрезвычайное уважение.
— Я не помешал вам получать удовольствие, господа? — подчеркнуто вежливо поинтересовался председатель. — Довольны ли вы обслуживанием? девушками? напитками? Нет ли у вас каких-либо особых пожеланий? Кстати, напомню на всякий случай, что устав клуба не только не приветствует, но и прямо запрещает ссоры и выяснение отношений между его членами. Нарушители могут быть немедленно исключены по одному лишь моему решению и без возмещения вступительного взноса.
После упоминания о вступительном взносе наша с Акифом страсть к взаимному уничтожению несколько поостыла, но не угасла окончательно.
— Акиф, — продолжал председатель, — Вы старинный член нашего клуба. Вы не представляете, насколько высоко мы ценим ваше участие. Прошу вас извинить этого молодого человека. Он новичок, который к тому же перепутал номер комнаты. Его, так сказать, переполнили впечатления. Прошу также извинить за испорченное удовольствие. Мы примем все меры, чтобы компенсировать ваши потери.
Он сделал знак Анне. Та опустилась перед Акифом на колени и поцеловала волосатые пальцы его ног. Затем она провела кончиком языка по его волосатым ногам и облизала его волосатую мошонку. Лицо Акифа выразило скотское блаженство, и он выронил из рук хлыст. Анна тут же подхватила его и почтительным жестом предложила взять обратно.
— Клянусь, Анна, — сказал Акиф, сглотнув слюну, — ваше внимание — большая честь для меня. С вами мне не понадобится хлыст.
— Не говорите так, — нежно пропела Анна, продолжая стоять на коленях. — Напротив, это для меня большая честь служить вам. Вы сделаете меня несчастной, если не позволите доставить все те удовольствия, к которым вы привыкли и которые имеют право доставлять другие женщины.
И она увлекла Акифа из комнаты. Проводив их взглядом, председатель нервно усмехнулся.
— Ну а вы, молодой человек, — укоризненно обратился он ко мне. — Вы приходите в наш клуб, производите на всех благоприятное впечатление, очаровываете Анну, предоставляете отличные рекомендации, и вдруг через полчаса учиняете безобразный скандал. Как прикажете вас понимать?
Я стоял потупившись. Потом попытался объясниться:
— Прошу извинить меня, господин председатель. Я понимаю, что выгляжу вздорным скандалистом. Но я пришел сюда за изысканными удовольствиями, а не на разделку мяса.
И я показал на девушку, послужившую причиной ссоры с Акифом. По какой-то причине Акиф не тронул ее ягодицы (которые, с моей точки зрения, представляли собой наиболее интересную мишень), но ее спина производила сильное впечатление. Как оказалось, не на председателя.
— Эхе-хе, — вздохнул он, — молодость-молодость. Вы еще не поняли, что все неприятности в мире — от баб. От глупых и вздорных баб. Таких, как эта. Эй, ты, как тебя там?
— Таня, — пролепетала девушка.
— Ты бездарность, Таня! Лучше бы я продал тебя для пересадки органов, чем допустил к почтенной публике.
— Девушка не виновата, — заступился я. — Этот мясник без предъявления ультиматума подвесил ее и пошел охаживать хлыстом.
— Ну уж позвольте с вами не согласиться, молодой человек, — возразил председатель. — Я не получил в молодости хорошего образования, но кое в чем мой опыт значительно превышает ваш. И поверьте, умная женщина всегда найдет, как смягчить и умиротворить мужчину. Жестом, взглядом, даже криком.
Он подошел к Татьяне и хлопнул ладонью по окровавленной спине. Та заорала благим матом.
— Ну что это за крик, — скривился председатель. — Если хочешь умиротворить господина, крик должен выражать, конечно, страх и боль. Но еще и мольбу, и безоговорочное почтение, и безграничную преданность. А она орет, как свинья на скотобойне. Учтите, что Акиф — мусульманин, а для мусульман свинья — нечистое
