захлопнулась.
Я задумалась. Что-то не так. Я слишком сильно давила на мальчиков. Нужно было быть мягче и осторожнее. Они ведь такие ранимые в этом возрасте. Что же мне теперь делать? Как поправить положение. Ясно, что ко мне, взрослой в их глазах тётке, они вряд ли будут испытывать романтические чувства. Но не романтические — хоть отбавляй! Оба воспылали ко мне страстью, один сильнее другого. Мальчики явно заслуживают поощрения, а я маленькой радости. К тому же пойдёт им на пользу. Ничто так не повышает юношескую самооценку, как чувство власти над женщиной; настоящей, красивой опытной женщиной.
— А почему бы и нет! — С этими словами я, спустив бретельки с плеч, выскользнула из платья. Переступила через него и, оставшись только в одних туфлях и чулках, быстро разобрала кровать. Откинула лёгкое, тонкое одеяло и улеглась на прохладную простынь. Расстегнула и сбросила на пол туфли, они упали один за другим, с негромким стуком. Я начала было снимать чулки, но передумала и осталась, как есть. Положила левую руку под голову, обнажив полоску довольно редких, тёмных волос, подмышкой. Слегка согнула правую ногу в колене и чуть сдвинула ноги. Правой рукой медленно поглаживала свою не чрезмерно пышную, но крепкую, с твёрдыми коричневыми сосками, грудь. Затем немного распушила остаток волос на лобке и принялась с волнением школьницы ждать, когда же наконец появятся мальчики.
Времени прошло совсем мало, но много мыслей успело пронестись у меня в голове. Начиная от: , до:
Ну, вот, всё. Уже поздно. Дверь ванной отворилась и ошарашенные мальчики, столкнувшись друг с другом в дверях, с глупыми от удивления лицами, молча уставились на меня.
Картина Гойя. Нимфетка и совратительница. Пресыщенная потаскушка! Сейчас они выгонят меня с позором, и будут правы.
Чего это я так разволновалась! Где это бывает, чтобы мальчики в таком интересном возрасте отказывались от таких рождественских подарков!
— Ну, кто из вас двоих самый смелый? Кто первый готов расстаться с невинностью? Я беззастенчиво смотрела прямо в глаза смущённым до крайности подросткам.
Подталкивая друг друга, Крыс и Хэнк медленно приблизились.
— Вау! Вика, ты не шутишь? Это всё взаправду? Может быть я сплю? Хэнк, ущипни меня! Обнажённая девушка перед нами в постели — нет это не возможно!
Я облизала себе губы, томно прикрыла глаза, потянулась, как кошка. Грудь моя заколыхалась. Мальчики заворожено смотрели на эти две, слегка приплюснутые под собственной тяжестью, совершенно незагорелые снизу, ослепляющие своей наготой, округлые возвышенности. Коротко постриженный холмик не скрывал заветной щелки внизу живота, и так хорошо гармонировал с тёмными чулками и незагорелой под бикини полоской молочно-белой кожи.
Брюки у обоих мальчиков неестественно топорщились. Лица покраснели и на лбу показались капельки пота.
Крыс что-то быстро и возбуждённо, поглядывая на меня, зашептал другу на ухо. Тот что-то пытался возразить, но Крыс повернул его спиной к себе и стал выталкивать из спальни. Хэнк упирался.
— Хэнк, если Крыс не против, ты можешь остаться и смотреть. Со мной проблем нет, а у вас, похоже, нет тайн друг от друга.
Крыс прекратил выталкивать приятеля, тот тут же опустился на кресло у стены и принялся сосредоточенно грызть ногти, совершенно не глядя в мою сторону.
Крыс вернулся к кровати, с коленками забрался на неё и склонился надо мною.
— Крыс, может ты сначала разденешься? — Улыбнулась я, всё так же томно глядя в глаза мальчишки.
Он слез с кровати, и торопливо, дрожащими руками стал срывать с себя одежду. Запутался в брюках, с трудом удержал равновесие. Не расстёгивая пуговиц, стянул рубашку через голову. Потом стал возиться с пуговицами на рукавах, не выдержал, с силой потянул и вырвал их с . Резинка белых длинных, почти до колен, трусов зацепилась за торчащий. Крыс потянул
