Рита училась в одиннадцатом классе. Для ее возраста у нее была не самая лучшая фигура. При, вроде бы, приличных формах, грудь ее едва-едва тянула на первый размер. Возможно именно на этой почве у Риты и образовались комплексы. Пусть уже половина девчонок в классе понаходили себе парней, и почти все с ними успели переспать, Рита еще близко не общалась ни с одним молодым человеком. Причем страдания ее по этому поводу словами не описать! Рита мечтала, чтобы ее кто-то соблазнил, как в романе, и даже — пусть! — бросил потом! Ведь все равно она бы почувствовала, что может кому-то понравиться! А пока все мальчишки от нее только нос воротили. Усугубляло проблему еще и то, что Ритины родители придерживались очень строго ортодоксальных взглядов на воспитание девочки. Любые гулянки допоздна, приглашения друзей в гости, ночные разговоры по телефону и все прочие типично подростковые развлечения были Рите строго запрещены. Отец Риты, Виктор Валерьевич, женился на ее матери, Римме Михайловне, когда той только исполнилось 18 и счастливо жил с ней в браке уже 17 лет. До него у Риммы мужчин не было, после, разумеется, тоже. Оба они выросли в очень «правильных» семьях, да и сосватали их друг за друга родители. Но, тогдашние дети, они и не думали воспротивиться! Дочь у них родилась в первый же год брака, и больше детей не было. Так что, над Ритой тряслись как над хрустальной вазой, холили, лелеяли и оберегали от всего на свете. В частности особо переживали за дочкину «честь». В связи с этим Рите и запрещались все «сомнительные» по мнению родителей развлечения. Ей разрешалось рисовать, вышивать, читать предлагаемые родителями книги, смотреть некоторые (!) фильмы и... все. Больше ей практически ничего не позволяли.
В этот день Рита дежурила в классе. Они всегда убирались вместе с Ленкой Модяевой, но сегодня ее напарница не пришла в школу, так как слегла дома с температурой. Следующим за Ленкой по списку шел Вовка Никифоров, поэтому именно его и назначили Рите в пару. Вовка был из разряда школьных «хулиганов», которым «все по барабану» и которые «плевать хотели на всякие уродские дежурства». Классная руководительница, Ольга Николаевна, прекрасно это знала, поэтому лично привела Вовку в класс, велев Рите запереть дверь и не выпускать «этого оболтуса», пока он пол не вымоет. Рита честно повернула ключ в замке, после чего спрятала его в карман.
— Володя, ты, если не хочешь убираться, посиди просто так, ладно? Я быстренько подмету, пол протру... Это недолго. Ольга же велела тебе здесь сидеть, так что надо просто вместе выйти...
Вовка оторопел от подобной Ритиной тирады — он уже приготовился с боем вырывать себе право на «заслуженный отдых» — а тут такое! Поэтому он только и смог, что сесть, да выдавить...
— Ну ладно, Ритка...
Рита быстро вымыла доску, и принялась поднимать стулья... все, кроме того, на котором сидел Вовка. Когда Рита взялась за веник, ретивая душа Никифорова взяла свое...
— Ритка, ну далась тебе эта уборка!
— А что?
— Не, ну неужели ничем поинтереснее заняться нельзя? В картишки там...
— Я не умею. К тому же нам потом от Ольги влетит.
— Ну, Ольга... Да ничего она не заметит! Подмела и хватит!
— Как же хватит?! — взвилась Рита, — Ты погляди, какая здесь грязь! Вон, все плинтуса в пылище! Под доской мел накрошили — видишь?!!
— Ну, вижу. Но фигня же это все! Ольга никогда под ноги на уроках не смотрит! Она только выглядывает не списывает ли кто, или на парте рисует... Слушай, если тебе так уж вздрючилось эти полы хреновы вымыть, открой дверь, я домой пойду. Задрало меня уже здесь торчать!
— Ага, а Ольга что скажет?!
— Да забей ты на Ольгу! У меня стрелка с народом в парке, пиво стынет, а ты... «Ольга...»! — передразнил Вовка и поднялся со стула, — Слышь, ты ключ по-хорошему отдай, а то я и отнять могу!
