самой, обыденностью, чем-то, что естественно, хорошо и необходимо... Теперь я знаю, что придет день — и она сама своими руками натянет анус своего мальчика на мой жезл, она сама заставит его, она воспитает его в мире с этим, она сделает так, чтобы мои желания принимались им как непререкаемый приказ и выполнить их ему будет в радость... Она научит его всему, что знает сама... она растлит его, она превратит его в шлюху — и все это только потому, что этого хочу я.
Я лежу на спине, бедром ощущая тепло тела моего маленького любовника... Я знаю, что все так и будет и поэтому я спокоен... Я знаю, ничто из возможного от меня не уйдет. Я знаю, что впереди дооолгие годы извращенных удовольствий, и что они будут идти по нарастающей... Я знаю, что через год этот маленький человечек будет считать вполне естественным прибегать по утрам к нам в постель и сосать хуй мне, и лизать пизду своей матери... я знаю, что через три года я буду трахать его у нее на глазах... что пройдет еще какое то время — и он окрепнет и будет удовлетворять и ее и меня и вообще любого, кого я ему прикажу обслужить. Я знаю, что так и будет. И потому я спокоен и нетороплив. А пока ночь. И мы ждем утра, утра, которое разбудит мою маленькую жертву, разбудит к той новой жизни, которую я ей приготовил.
Утро.
Утро просилось в окно, настойчиво стучало солнечными лучами по стеклу... Этого было вполне достаточно, чтобы вывести меня из состояния дремоты. Всю ночь я провел, разглядывая мать и сына при свете ночника. Я наслаждался видом детского тела, я гладил его, я трогал его попку и маленький член. Я рассказывал вполголоса его матери, что я буду делать с ним, когда придет его время, и получал огромное удовольствие, видя, что мои слова нравятся ей и возбуждают ее. Мы лежали обнявшись, прижимаясь к головке ребенка гениталиями, чувствуя его тепло, и тихо шептали друг другу слова, наполненные самой жестокой похотью, какая только может быть. Я спрашивал свою подругу, что бы она хотела увидеть из того, что я могу проделать с ее ребенком. Она отвечала, что я — хозяин ее и ее сына, что все мои желания — закон для них... Она обещала, что сама заставит его принять меня, научит всем тонкостям, всем моим прихотям, всему, чтобы он мог приносить мне удовольствие. Мы почти до утра ласкались, гладили друг друга, наслаждаясь новыми ощущениями... ибо присутствие в нашей постели маленького ребенка вдруг придало давно привычным действиям новую остроту... Ей нравилось расположиться так, чтобы сосать рядом с закрытыми глазами мальчика... иногда она вынимала член изо рта и, взяв его двумя пальцами, принималась нежно водить головкой по лицу своего ребенка. Под самое утро она сумела довести меня до оргазма, собрала во рту сперму и тихонько выпустила мальчику на живот, а потом медленно размазала ее ладонью по всему его телу. Мне было потрясающе приятно видеть такие картины...
После того как я кончил, приятная усталость навалилась на меня... мне надо было поспать хоть немного. Очень хотелось утром видеть в подробностях, что будет происходить между матерью и сыном. Я лег на спину, переместив свою шлюху на другую сторону кровати, к стене, и таким образом оказался между ними. Закрыл глаза, одну руку положив ей на промежность, а другую — на член ребенка, и задремал... Этой сучке, в свою очередь, не спалось, сквозь дрему я чувствовал, как она то и дело сжимает ляжками мою ладонь... Ее рука блуждала по моему животу и гениталиям... ей хотелось... я знал, что ее внутренности горят, жаждут, просят любви, и пытать ее таким образом тоже было ужасно приятно.
Часа через два рассвело. Я открыл глаза и не сразу сообразил, где я и что происходит. Сонная истома не оставляла меня... но вдруг я все вспомнил, и сон с меня слетел...
Не шевелясь, я скосил глаза налево и увидел спящую самку... Она лежала на спине, засунув обе руки себе между ног... видимо, уснула, не успев довести себя до
