надеждой переглянулись...
Он поставил поднос на прикроватную тумбочку и заговорил:
— Ладно, девочки. Думаю, прежде, чем начать обсуждать всё это, нам необходимо выпить.
И он раздал нам по стакану с Бифитером. Сам залпом выпил свою порцию вискаря и закурил. Мы с радостью схватились с Машкой за свои порции алкоголя и, с замиранием сердца, начали ждать продолжения.
Алекс глубоко затянулся (он всегда курил сигары в затяжку) и наконец заговорил:
— Для меня не новость, скрытая бисексуальность женщин. Ревновать к женщине в постели я тоже как-то тебя не могу. Нет этого чувства сейчас. Видимо, я просто не вижу в лице женщины соперника, хотя... может быть и зря. Но так уж я устроен.
Он ещё раз глубоко затянулся и продолжил:
— Я думал над произошедшим и последствиями, пока разливал напитки и, честно говоря, не совсем понимаю, как всем нам с этим быть, т. к. представить, что я смогу разрешить Вам время от времени спать друг с другом — это нонсенс. Я не настолько «продвинут», как говорит нынешняя молодёжь.
Машка молчала, боясь проронить даже одно слово. Тогда заговорила я:
— Нет, дорогой! Мы этого и не ждём от тебя! Это было в первый и последний раз! Мы больше не позволим себе такого ни когда! — попыталась симмитировать я «клятвенные заверения».
Алекс изобразил на лице раздумья, а потом спросил меня:
— Признайся честно, тебе это сильно понравилось?
Я потупила глазки и сказала, на этот раз совершенно искренне:
— Мне очень стыдно, но... да.
Алекс хмыкнул и продолжил затягиватся своей сигарой. Через минуту он произнёс, обращаясь уже к Маше:
— А тебе, Машь? Только честно!
Машка попыталась что-то ответить, но, из пересохшего на нервной почве горла, вырвалось только какое-то кукареканье. Она допила остатки джина, прокашлялась и ответила:
— Алекс! Не ругайся только... Мне не то, что понравилось... я просто без ума от твоей жены, от её тела!
Такого откровения и такой прыти от Машки не ожидали ни он, ни я. Мы озабоченно переглянулись с ним.
Алекс нашёл первым соответствующее продолжение разговора:
— Машь! Я не могу Вам позволить встречатся вдвоём, но я не хочу лишать Вас обоих удовольствия. Поэтому я предлагаю встречи, подобные этой — то есть в формате «в троём». Тогда это не будет выглядеть, как измена. Я люблю свою жену и не хочу лишать её «маленьких радостей», даже, если это слегка бьёт по моему мужскому самолюбию.
Он на секунду замолчал, а потом продолжил:
— Понимаешь меня, Машь?!
Машка опять откашлялась, видимо, в горле у неё так и стоял «сушняк» и еле слышно пролепетала:
— А это как? Мы что, будем заниматься сексом на твоих глазах? Или ты имеешь ввиду, что присоединишься к нам?
Алекс выдержал «МХАТовскую» паузу и ответил:
— Пока сам не знаю. Я об этом не думал...
Машка отхлебнула из моего стакана и продолжила:
— Я не против, если мы с тобой будем ласкать Вику вместе, если конечно её саму это устроит...
Во время произнесения этой фразы я отхлёбывала из своего стакана и, услышав, поперхнулась! Неужели всё так легко разрешилось и Машка на всё согласна???
Алекс встал и сказал:
— Я рад, что мы всё решили. Пожалуй, это дело надо обмыть!
И, прихватив стаканы, он вышел из комнаты.
Как только его спина исчезла в дверном проёме, Машка взвизгнула, подпрыгнула вверх и радостно начала тискать меня и покрывать моё лицо поцелуями.
— Он у тебя просто супер! Вот это мужик!!!
Я отвечала ей на поцелуи и обнимания. Меня тоже переполяняли чувства, но они были вызваны не «суперскостью» моего суженного, а тем, что наш план с Алексом прошёл «на ура», без сучка и задоринки.
Алекс вернулся с бутылкой шампанского и тарелкой клубники. Он разлил его по фужерам и поставил тарелку по середине кровати. Мы сели в троём по-турецки вокруг и он провозгласил тост:
— За новый уровень нашей сексуальной свободы! Ура!
Мы дружно рассмеялись и зазвенел хрусталь фужеров.
