смазливой, как у молодого бога. «Тьфу, да это же девчонка» — понял вдруг Юрка, — «стриженная под мальчика»; и в следующий момент он замер, потому что физиономия показалась ему очень знакомой.С минуту он всматривался в нее, потом встал, подошел... «Не может быть...» — Дашка?Физиономия развернулась к нему — и вытянулась, обдав Юрку карими искрами. — Ю-ю-юр? А, ну да, ты же сегодня к нам!... Ну и ну! Вот так встреча! — Не возражаете, мисс? — Дашка сидела одна, и Юрка подсел к ней за столик, чмокнув ее в щеку. Дашка пахла весной и гиацинтами. — Не возражаю, миссис! Располагайтесь! Правда, я жду кое-кого, но... ничего с этим кое-кем не сделается. Сиди с миром, братище! — Вот спасибо!... Дашк, а ну отвечай, как родному брату: ты что это с собой натворила? — Что такое? — Дашка невинно округлила карие глаза. — С каких это пор ты записался в родные, коли ты двоюродный? — Ты от ответа не уходи. Где твои кудри? — А что? Мне не идет, ты хочешь сказать?Юрка хотел сказать что-то ехидное, но не смог, потому что Дашка действительно выглядела сногсшибательно. У него даже задрожало внутри, так она была красива. «Бог ты мой, ведь ей уже... сколько? Восемнадцать?» Он не любил, когда девушки коротко стригутся, и привык считать Дашкины кудри едва ли не самым ценным, что в ней есть; но глазастый мальчишка со свежим, как персик, лицом был так очевидно хорош, что... — Нет, не хочу. Сдаюсь, Дашка: ты выглядишь на все сто десять. Но я бы тебя убил, если бы ты срезала кудри при мне. — Так в чем же дело? Убей. Я давно жду, когда меня кто-нибудь убьет. С того самого момента, как я вылезла из мамы, я поняла, что жизнь затянулась... — Что? Что ты сказала? — Да так, старческое бормотание... А что?Но Юрка привстал, чувствуя, что холодеет, и пристально смотрел на Дашкину футболку с голубым вагоном и Крокодилом Геной, играющим на гармошке. — Ты чего? Имей совесть: так бесстыдно разглядывать бюст родной сестры... то есть двоюродной... Ой!Несколько секунд они смотрели друг другу на футболки, — а потом их руки одновременно поднялись в воздух, одновременно ткнули друг в друга указательными пальцами, а рты одновременно проговорили: — Кроко? — Чебурашка?Акт 2Это было невероятно. В это нельзя было поверить. Дашка и Юрка сидели в кафе, потом шли, куда глаза глядят, пытаясь согласовать себя с Кроко и Че; образы взбаломошной Дашки и мудрого Кроко, весельчака Че и зануды-братца были настолько разведены в их умах, что никак не желали сводиться воедино.Вначале было долгое выяснение того, «как на самом деле»: преодолевая скованность, Юрка и Дашка выпытывали друг у друга о жизни «в реале», окунаясь в нее жадно, как дядюшка Скрудж в золото. Они говорили, слушали, допрашивали, выпытывали, перебивали, не разбирая дороги, и опомнились только тогда, когда отошли от вокзала на шесть станций метро, а на часах было полчетвертого. — ... Елы-палы! Я обещался тете Кате, что буду у вас в три. — Ого! Ну ничего: приходить вовремя — дурной тон... Алло, мам? Ты не переживай, я тут встретила Юрика, мы прошвырнулись маленько... Что? Нет, не подрались. А чего это мы должны драться? Ну мы же культурные люди, мам... мы воюем культурными методами: щепоточка стрихнинчика в чаечек там, или капелюшечка кураре...Через два часа Юрка, съевший столько, сколько не съел бы и за три жизни, вяло отбивался от чая с пирогами. Дашка помогла ему — схватив за руку, потащила к себе в комнату, заявив маме «мне не нужны ошметки лопнувшего брата... «; прикрыв дверь — влезла на свою кровать, свернулась кошечкой, вытянув голые босые ноги, и умильно посмотрела на Юрку: — Ну как, живой? Или ... в голове вместо мозгов — мамины рулеты с баклажанами? — И вместо мозгов, и вместо печени, и вместо... какие там у меня еще есть органы? — Вээ! Двойка по анатомии! У тебя есть сердце, Команданте Че, и оно
