Подростковая жестокость нашла выход в извращенных отношениях. Чувствую, как яички лежат на горячей попке женщины, которая старше его и решив окончательно и полностью подчинить себе бывшую учительницу, оскорбившую мальчика. А также чтобы показать свое превосходство над дядей, Хосе приложил раскаленный прут к нежным смуглым ягодицам Изауры, оставив на коже след ожога. Теперь у тебя есть тавро, это значит что ты мое животное и Я теперь буду делать с тобой все, что захочу.
Уставший за первую в своей жизни ночь любви, Хосе отвязал измученную, униженную и полностью опущенную Изауру и выставил ее за дверь, пообещав теперь заменять кузена Альберто.
Изаура еле добралась до своей Комнаты и обессиленная упала на пол... Она поняла, что есть только один выход — открыться, рассказать все своему другу и Госпоже. На следующий день она не открывала дверь, сославшись на сильную болезнь. Из-за окна, раздавался веселый смех Хосе, играющего с сестричками «в плантацию».
Но она опоздала. Хосе сам рассказал все тете, выставив Изауру как совратительницу. Для тетушки это был ужасный удар, но в то время такое чернокожей было нельзя спускать с рук. Изауру коротко остригли, высекли перед всеми рабами и отправили в город, в рванье, помогать вести хозяйство в доме пожилой даме, знакомой госпожи Буарес.
Подругой Лукреции Буарес, была пожилая женщина, живущая в одиночестве, в небольшом доме, доставшегося ей в наследство от покойного мужа. Дети ее давно стали взрослыми и уехали, оставив мать доживать старость одну. Была она строгая, с причудами, Изауре спуску не давала, но все-таки относилась к ней с опекой. Сразу же после приезда, Изауру переодели в вещи дочери хозяйки. Платье было стареньким, видимо его носили, когда девочке было лет 14. Оно очень стесняло Изауру, было коротко, балансируя на грани приличия, открывая колени, корсет плотно облегал тело, словно выставляя напоказ все прелести рабыни. Пожилая женщина не обращала на это внимания, а выходить из дома Изауре пока не разрешалось. Но однажды такой момент наступил. Изаура, сказала господа, сходи на рынок и немедленно принеси свежих овощей. Вода уже закипает, а я забыла купить зелень. Смотри, нигде не задерживайся, а то я лишу тебя обеда. Изаура быстро схватила корзину и побежала по улице к рынку. Рынок был недалеко, но путь к нему пролегал через квартал городской бедноты, в котором было много маленьких гостиниц, сдающих номера на день, а вдоль улицы стояли дешевые женщины, предлагая себя всем мужчинам.
На углу стояли двое молодых мужчин и курили. Вдруг один сказал — смотри, вот бежит та шлюшка, которая вчера обчистила Игореса. Завлекла его куда-то, отобрала у него пьяного кошелек и выбросила на улицу. Схватим ее, Мигель, и затащим в комнату. Ты позови Игореса, а я побуду с ней, посмотрю, чтобы она не убежала. Мужчины встали поперек улицы, и когда Изаура пробегала мимо них, схватили ее за руки и начали заталкивать в подъезд. На этой улице на крики давно никто не обращает внимания, и, не смотря на отчаянное сопротивление, упирающуюся Изауру быстро скрутили и запихнули в комнату. Давай свяжем ее, сказал Мигель, и заклеим рот пластырем.
Побудь с ней, я сейчас приведу Игореса. Ну что, шлюшка, придется тебе отдать денежки. Ты еще пожалеешь, что с нами связалась. Мы дадим урок тебе и всем шлюхам, надолго запомнишь. Изаура осталась в комнате наедине с Мигелем. Связанная, она лежала на полу и извивалась, пытаясь освободиться от веревок, пытаясь что-то объяснить, но пластырь превращал звуки в глухие стоны и мычание. А ты нечего, — Мигель присел рядом с ней и погладил ее грудь. Он сжал груди руками, потом резко ударил Изауру ладонью в лоб — лежи смирно. Мигель осторожно завернул к верху платье Изауры и осторожно стал стягивать с нее трусы. Аппетитная девочка, сейчас я поглажу тебя. Займемся весельем, пока не пришли ребята. Игорес говорил, что у тебя
