дальше в Аравию и... Шамбалу. Решайте, только быстро.
— Как в жены? Кто вы такой чтобы решать за нас? Почему вы нас просто не оставите в покое?
— Я не оставлю достойных и образованных женщин на растерзание толпе скотов, и лучше я убью вас. Если же я буду отвечать за вас, то слушаться вы должны меня беспрекословно. А это возможно только тогда, когда я буду хозяином над вашими телами и душами. Любое мое слово для вас должно быть законом.
— Я готова умереть, но моя сестра...
— Я не хочу, не хочу, не хочу!! — Жанна вцепилась в сестру и стала ее трясти.
— Если ты хочешь чтобы твоя сестра осталась живой соглашайся и ты-
меня забавляла «трагичность» сцены, но больше я прислушивался к улице.
— Или обе или ни одной. Решайтесь.
— Вы мерзавец, но мне придется согласиться — Элен тряхнула головой.
— Итак, перед Аллахом и перед лицом смерти, объявляю вас Элен и Жанна своими женами, обязуюсь кормить, защищать и заботиться о вас и ваших детях. Я все сказал-
Элен неопределенно хмыкнула, она уже пришла в себя, и старалась обеспечить себе главенствующую роль. Я остро взглянул на нее и заявил
— Женщина, ты уже дважды оскорбила меня, первый раз назвав меня мерзавцем, второй раз посмеявшись над моей клятвой Аллаху. Тебе придется расплатиться.
— Как, ты меня выстегаешь? Муж? — она устало улыбнулась, — или опять убьешь?
— И это тоже возможно, но сперва я привяжу тебя и займусь на твоих глазах твоей сестрой, как вы франки говорите, надругаюсь над ней.
— Нет, ты шутишь! —
— Ты уже видела как мне легко убить человека и я не христианин, мне нет дела до ваших предрассудков-
— Элен, он это сделает, не надо, не возражай ему! —
— Зачем, мусульманин, ты мучаешь нас? — Элен гордо смотрела мне в глаза.
— У нас женщина не смеет быть гордой рядом со своим мужем, и я не мучаю тебя, я учу. Я подошел к ней и произнес
— Клянусь Аллахом, если ты сейчас же не разденешься и не отдашься мне на это самом месте, то я выполню все то, что я сказал! Причем, ты как жена моя, выполнишь все мои пожелания и прихоти.
— Она смотрела на меня широко раскрыв глаза
— Я вижу, ты сделаешь это... Но как? Здесь, при моей сестре. Нет это невозможно!
— Что возможно или невозможно решаю здесь только я. Вы мои жены, непокорных жен я наказываю. Я жду, раздевайся!
— Потушите хотя бы свечи...
— Зачем я буду лишать себя удовольствия? Быстрее!
Негнущимися пальцами она начала рвать свои завязки, не переставая глядеть мне в глаза.
Кофточка, штопанное белье, которого она застеснялась больше чем наступающей наготы, показались руки светлые в полутемной комнате, нижняя юбка..
— Нет, я не могу...
— Подумай, на одной чаше весов лежит твоя неспособность снять юбку перед мужчиной, а на другой, мучения твоей сестры.
— Не учи меня! —
она решительно скинула юбку и неверными руками ухватилась за лиф. Собравшись с духом она сорвала его и обнажила большие груди. Стараясь как-то прикрыть их она повернулась ко мне боком и начала снимать последнее.
— Вот и все —
сквозь трясущиеся губы тихо произнесла она. Она стояла полубоком ко мне, уже раздетая, изо всех сил сжимая ноги, наполовину прикрывая, наполовину поддерживая свои полные молочно-белые груди. Глаза ее, еще гордые и полные ненависти ко мне, уже чуть-чуть налились слезами, шея и верхняя часть груди пошли багровыми пятнами.
Я подошел к ней и с грубой прямотой взялся рукой за ее низ, прямо глядя ей в глаза, начал мять и лезть пальцами в промежность. — НЕЕТ — со стоном вырвалось у нее, я убрал руку и что-то наподобие благодарности промелькнуло у нее в глазах. Медленно-медленно я зашел к ней за спину, как-бы случайно задевая пальцами ее полные бедра. Зад у нее был широкий, но для девицы ее
