где солнышко светит...
Джой, страдающий патологической чистоплотностью, побледнел.
— Слушай, давай-ка мы выведем ее на свежий воздух. Окочурится еще, чего доброго...
В моей голове промелькнуло смутное подозрение, но я не успел его высказать. Глаза девчонки закатились вверх, и она грохнулась в обморок.
Джой оторопело смотрел, как конвульсивно начало дергаться ее тело. Потом он схватил девчонку подмышки и потащил наверх. В нашей комнате он бросил ее на диван и начал усиленно бить по щекам.
Памела открыла глаза.
— Я люблю солнышко! — Заявила она идиотским визгливым голосом, потом попыталась встать, споткнулась и грохнулась на пол, растянувшись во весь рост.
Такие частые падения могли бы и насторожить нас, но мы с Джоем, честно говоря, растерялись. Впоследствии я понял, что женское коварство никогда нельзя недооценивать.
Я полез в бар, достал бутылку виски и плеснул себе в стакан. Мне надо было успокоить нервы.
— Может, и ей дать? — спросил Джой.
— Обойдется! — Еще не хватало, чтобы мы потчевали ее спиртным. — Она еще несовершеннолетняя, ей запрещены крепкие напитки. — Я заржал от своей шутки, но Джой не поддержал меня.
В этот момент Памела начала издавать странные звуки.
— Проклятье! — Взвыл Джой. — Она же сейчас будет блевать прямо на наш ковер! Принеси быстрее какой-нибудь пакет.
— Сам неси! Я не мальчик на побегушках. — Мне что-то не давало покоя в этой ситуации.
Джой метнулся в коридор, а я обернулся, услышав какой-то шорох за спиной. Я опоздал на долю секунды. Моя реакция меня не спасла: девчонка, конечно же, разыграла перед нами всю эту комедию только для того, чтобы выбраться из подвала. В руке у нее блеснула бутылка из-под виски, которую я не успел спрятать в бар.
В моей голове сверкнула молния, и я отключился.
Очнулся я в багажнике автомобиля. Башка гудела, как будто в ней поселился пчелиный рой. Ехали мы долго: по времени я прикинул, что мы давно уже должны были покинуть границы города. О том, что произошло после моей отключки, догадаться было несложно: девчонка встретила Джоя осколком бутылки, а потом дорвалась до телефона и нашла каких-то своих дружков. Когда машина остановилась, я услышал мужской голос:
— Вытаскивайте первого ублюдка.
Потом я слышу звук оплеухи и протестующий вопль Джоя, переходящий затем в дикий визг.
— Здорово она его отделала, — говорит кто-то.
— Удивительно живучий гаденыш, — в первом голосе слышится плохо скрываемая гадливость. — С такой дыркой в животе мог бы и окочуриться. А где твои приятели-геи?
— Это не мои приятели, — возмущенно заявляет второй голос. — Но Памела же попросила, чтобы... Кстати, вот и они.
— Не надо, я не хочу, не хочу! — Верещит Джой.
Я закрываю глаза и теряю сознание.
Багажник распахивается, и два здоровенных детины вытаскивают меня из машины. Первое, что я слышу — это дикие вопли Джоя. Мне почему-то не хочется видеть, что с ним происходит.
— Смотри внимательно, козел! — Резким рывком один из верзил поднимает за волосы мою голову. Я хочу зажмуриться, но не могу. Не отрываясь, я смотрю на привязанного к дереву голого Джоя. Они облили его какой-то тягучей жидкость, по которой ползают муравьи. Тело моего приятеля багровеет от ран, где копошатся насекомые. Я слышал об этой пытке, придуманной индейцами.
— К утру от него останутся одни кости, — констатирует знакомый голос с ледяными нотками слева от меня. Скосив глаза, я увидел Памелу. — И ты еще позавидуешь его легкой смерти, — добавила она, сверля меня ненавидящим взглядом.
Кто-то протянул ей здоровенный нож. Таким мачете только в джунглях прорубаться, но я знал, что сейчас она сделает со мной. Я думал, что не буду кричать, и возможно, не орал бы, но она не отрезала мой член одним ударом, а
