интересно. А еще они любили готовить и любили есть персики. А вот кого они совершенно не любили, так это нерусских. Проблемы семьи их не волновали, а на станции «Чкаловская» они не были.
— Ну что ж — уже говорил я — Приятно было погулять. Может, еще увидимся:
Быстрой и стыдливой походкой мы пойдем на другую аллею.
— Как они тебе — спросит Саша.
— Да так: — отвечу я.
Вот, кстати, и дискотека. Прямо на улице, под открытым небом. На асфальтированном пятачке дергалось несколько фигурок, преимущественно девичьих. Широкоплечие тени стояли с краю, курили, отхлебывали пиво и всем видом показывали, что оказались здесь случайно. Увядающая осень, холодная улица и бесперспективная, чужая танцплощадка — все это смешалось во мне в невиданную жгучую смесь. Она прогрызала всю душу и сочилась наружу, заставляя развернуться и уйти прочь. «Ничего» — успокаивал я себя — «Ничего, просто время нужно: Сейчас погуляем, привыкнем и все будет:» Саша стоял рядом и грустно смотрел на танцующих. Я понимал его хорошо, как никто другой.
— Тебе чего? — спрашивал меня милый друг, стоя у палатки.
— Давай «Девятку»:
Саша подошел к окошку:
— Пожалуйста, «Девятку» и «Невское светлое».
— Вам открыть?
— Да.
И вот уже желтая горечь растекается по моему желудку, деликатно постукивая по голове. Мы сидим на скамейке. Сейчас все заладится:
И вот тут то они прошли мимо. Четко прошли, классически.
И такие взрослые. Точно, взрослые. Наверное, старше нас. Саша приподнялся и посмотрел на меня:
— Сэм сайт, иллевн оклок! — проговорил он, подражая виртуальному летчику из компьютерной игры.
— Таргит ин рейндж! — с развязанной американской простотой ответил я, уподобляясь уже штурману.
На сей раз была моя очередь выступать.
— Здравствуйте!
Два презрительных взгляда проскользили по нашим курткам.
— Здрасьте!
— Можно мы с вами прогуляемся? А то нам одним скучно:
— А: Ну, попробуйте.
Две круглых луны с нарисованными губами и утопющими в черной туши пустыми глазами посмотрели на нас.
— А где же ваши девушки? — спросили они, сражая нас своей свистящей простотой.
— Одни гуляем:
— А вы всегда одни?
Видел ли читатель людей, которые бы гуляли всегда одни? Думаю, что не видел. Однако вопрос сей был задан безо всякого намека на шутку или иронию.
— Да нет: То есть, ну в общем:
Я еще не допил свою бутылку и понятное дело, чувствовал себя ровно. Однако чуть начав разговор, я застал себя смертельно пьяным. Было ли тому причиной пиво, или что-то еще — на знаю. Я замолчал.
Пустоликие нимфетки с видом сосали сигареты и скучно поддерживали Сашин рассказ о том, как он отдыхал на море.
— Были ли твои подруги красивыми? — спросит читатель.
— Безусловно!
— Но отчего же ты скучен и нем, Сережа?
— Как бы вам сказать, друзья: Я просто не видел себя рядом с ними. Всем своим нутром я не мог нащупать хоть ниточку, которая бы нас связывала.
— Как тебе они? — спустя десять минут спрашивал Саша.
— Ничего, красивые:
Мы опять шли к танцплощадке.
И вновь разноцветные огни заскользили по черным теням одежд. Вновь засверкала и задвигалась яркая кучка тех, кто рискнул выйти на танцпол.
— Как тебе вон те, в красном? — теребил мой рукав Саша.
— Которые?
— Да вон: Ты куда сморишь!
— Одна из которых со светлыми волосами, что ли?
— Ну да!
— Хм:
Тут, по идее, мне следовало что-то сказать. Сказать резко, энергично, а после встать и сверкнуть глазами. И того, должно быть, просила каждая моя мышца.
— Вперед — мысленно сказал я себе и резко поднял голову. Невиданный приступ тошноты тут же оборвал мое дыхание. Закружилась размякшая голова, поплыли
