отца, по его приказу вошедшая стража арестовала бывшего всесильного фактического правителя княжества. На окрики визиря стража не среагировала, подчиняясь приказам начальника гвардии. Молодой человек успокоил ничего не понявшую Джию, уложил её, накрыл одеялом и ушел за солдатами. Вскоре состоялся суд: Аяз-сардара обвинили во многих преступлениях, в том числе в узурпации власти. Его сослали в отдаленное поместье вместе с семьей.Перед отъездом в ссылку в тюрьме он долго говорил с сыном, рани не стала спрашивать о чём. Она стояла на балконе, когда осужденного, все потерявшего вельможу в окружении охраны увозили. Она вспомнила точно такой же балкон, отряд всадников, выезжающий за ворота, и себя, желавшую умереть от горя. Как давно все это... Она выдержала его тяжелый, ненавидящий взгляд, в нем больше не было похоти, было другое... Она смотрела вслед процессии, пока та не скрылась, а под балконом как и тогда стоял Эхсан и наблюдал за ней.Теперь она могла рассчитывать только на себя, и ничто не мешало ей принять дружбу своего начальника охраны; их взаимная симпатия крепла. Впервые за годы жизни в княжестве у Джии появился друг и союзник, на которого она могла положиться и который ничего не требовал взамен. Молодая женщина с все возрастающим интересом наблюдала за своим главным телохранителем, и ей было приятно видеть его встречную заинтересованность.Как-то вечером, гуляя с Пией и дочкой по коридорам дворца, рани встретила рабочих, которые заканчивали отделывать стены в нескольких покоях. За работами наблюдал Эхсан. На вопрос Джии, почему чинят отдельные стены, а не все сразу, тот с заминкой ответил, что заделывают щели. Рани печально улыбнулась. Щель в стене!... Молодой человек уверил её, что здесь больше никто ни за кем никогда не будет следить. Джия подумала, улыбнулась, тряхнула волосами и весело спросила: — А вы, Эхсан. никогда не захотите наблюдать за мной?! Он замер, за её спиной засмеялась верная Пия и потянула из комнаты малышку. Он бросился к рани и сжал её в объятиях.При пламени свечей, держа друг друга в тесных объятиях, сидят Джия и Эхсан в её спальной. У него за спиной — подушки, она приникла к его груди, плотным кольцом мышц вагины сжимая его твердое достоинство. От длинной череды любовных схваток они оба устали. Молодые люди глядят в глаза друг другу и говорят. Их слова льются во время близости, в промежутках между; речам нет конца, и ещё многое не досказано. Джия — первая в его жизни женщина, в которой он видит равного себе партнера; Эхсан — первый в её жизни мужчина, которого интересуют её жизнь и её мнение. Их безумно влечет друг к другу, и они понимают, что уже давно. Они рассказывают друг другу свои истории, которые самым невероятным образом переплетаются.Эхсан пересказывает ей последний разговор с отцом, состоявшийся в тюрьме. Тот насмешливо сообщил, что он — первый мужчина рани, сын возражал, что он станет её единственным. Отец рассказывал, что дарил рани неописуемое наслаждение в постели, сын обещал подарить ей счастье. Сардар хвалился, что он — отец её первого ребенка, сын пообещал, что рани станет матерью его сыновей. Эхсан упрекнул отца, что тот может отнимать жизни, а он подарит Джии семью. У девушки текут слезы счастья впервые за долгие годы. — Откуда ты узнал про наше будущее, когда предсказал мне его? — Я верил в это с тех пор, как увидел тебя! Слившись в поцелуе, влюбленные одновременно стонут и бьются в сладострастных судорогах. Лежа лицом к лицу, сплетя руки, они утомленно улыбаются друг другу; каждый про себя прикидывает, есть ли у него ещё силы... Они смеются над этими милыми непристойностями, и каждый вспоминает, как мало он смеялся последние годы... — Что ты ещё хочешь про меня знать? — Ничего!... Я знаю главное!..
