краской.
— Да нет, конечно, извините, пожалуйста! С Вами интересно, Вы так много знаете и надо мной не смеётесь.
— А над тобой кто-то смеётся?
— В техникуме. То я рыжий, то конопатый, то оглобля. Надоели.
— Все смеются? А друзья у тебя есть?
— Друзей нет. Дружил я с одним парнем, Андреем, так он сказал однажды... «Иди ты нафиг, босяк».
Я почувствовал, что пора зондировать глубже.
— Так может из девчонок кто-нибудь?
Петя опять покраснел.
— Дядь Данила, они тоже такие. Ещё любят, когда денег много, когда угощаешь чем-нибудь. А мы-то люди бедные, у меня иногда только на обед и есть — десятка. А Вы так хорошо ко мне отнеслись — не посмеялись ни разу.
Что же тут скажешь. Не везёт таким парням.
Мы поели, Петя стал чуть раскованней. А я взял да и предложил...
— Слушай, Петь, а поехали после пляжа ко мне, посмотрим по видео что-нибудь, может вина выпьем — поднимем настроение.
Петя опять покраснел.
— А я Вам не помешаю?
— Я же приглашаю. Мне ты не мешаешь, наоборот. Захочешь — у меня переночуешь, предупредим твоих родителей.
Парень залился краской до ушей. Но промолчал.
Так и вышло. Мы вернулись в город, пришли в мою комфортабельную квартиру, выпили шампанского. Петя позвонил домой и сказал, что уже поздно и что он останется у «Даниила Владиславовича».
Мы весело провели время. Смотрели боевики, играли в карты на копейки, разговаривали о машинах. Петя довольно хорошо разбирался в иномарках и рассказал о моем БМВ много интересного.
Наконец в половине первого ночи я произнёс...
— Петь, пора и спать ложиться. Завтра воскресенье, еще поговорим.
Я достал раскладную кровать, подал её Пете. Вынул постельное белье, постелил себе на большой двуспальной кровати. Петю решил расположить в гостиной.
— Давай, расстилайся, ложись. Хочешь — смотри телевизор.
Сам я украдкой наблюдал раздевание парня. Петя, оставшись в семейных трусах, шмыгнул под одеяло и затих. Я немного почитал норвежские романы и выключил свет.
Через какое-то время до меня из гостиной донеслось прерывистое сопение. Я поднялся, выглянул из-за косяка открытой двери... Петя, одной рукой подняв одеяло в виде шалаша, другой двигал под ней вверх-вниз. Глаза закатил.
Вот и занятие парня в 17 лет. Старое, как мир.
Каюсь, решил я прервать это удовольствие. Сказал тихо...
— Петь, ты чего сопишь?
Парень мгновенно прекратил движения и сжался под одеялом.
— Я... ничего. Я мешаю?
— Слушай, Пётр. Я же всё понимаю. Хочешь, я тебе подрочу?
Тишина.
Подхожу к Петиной кровати. Встаю на колени. Просунув руку под одеяло, нащупываю член, тоненький, но длинный. Сдвигаю кожицу и, сбросив одеяло, ритмично двигаю пальцами. Петька через пять минут брызгает спермой на мою руку и себе на живот. Вытираю углом простыни.
— Вот так-то лучше, парень, — говорю я и крепко целую его в губы.
Петя обхватывает меня руками, отвечает на поцелуй, шепчет... «Дядя Данила... миленький... спасибо...»
— Петя, пошли со мной.
Парень в семейных трусах идёт в мою спальню, и мы вместе ныряем под одеяло. Я тискаю худое тело, чувствую напряжение своих половых органов, целую Петю в нос, губы, лижу соски, одной рукой снимаю с него семейники и покрываю поцелуями лобок, член и бёдра парня. Петя тихонько постанывает, жмётся ко мне, несмело гладит мою голову. «Дядя... милый Данила... ой, мамочка... как хорошо...» — стонет парень.
Наконец я прижимаю Петю к кровати, и чмокнув в губы, спрашиваю...
— Хорошо тебе, Петь?
— Ой, я... я такого и не знал... так приятно...
— Петя, давай ещё пососу тебя?
— Дядя Данила... а хотите, я у Вас пососу?
— А ты что, имеешь опыт в этом деле?
— Нет... я сам у себя только...
— Да что ты? Достаёшь? Покажи!
Петя задрал вверх попку, мне даже пришлось
