было и вода не лилась: то ли они закончили свои игры и отправились в предбанник передохнуть, то ли совсем ушли — так или иначе, соседний номер был пуст. Сашка постоял еще немного, сполоснул руку, смыл с члена остатки семени и взял кусок мыла. Мылился он очень медленно, как бы в полусне. В мозгу висел тяжелый туман, в ушах звенело. А воображение все еще продолжало рисовать недавно увиденные картинки. Сашка пытался осознать происшедшее и вспомнил свое недавнее детство. Могло ли такое быть в его подростковом возрасте? Вряд ли... До такой степени, пожалуй, нет.
Ему вспомнился его друг Славка. У самого Сашки был крупный член, но у Славки — еще больше. Hесколько раз они были вместе в бане, и однажды член у Славки встал вовсю. Сашка улыбнулся, припомнив, как его дружок сел на скамейку и зажался, тщетно пытаясь скрыть свой «торчок». И сейчас Сашка признался себе, что в ту минуту ему очень хотелось потрогать Славкин член, ну хотя бы в шутку. Hо он, конечно, не сделал этого. А придя домой, перед тем как заснуть, он с наслаждением подрочил, представляя, как бы они проделали это со Славкой вдвоем, как бы он дрочил Славке, а Славка — ему. Однако этого так и не случилось ни разу. Hо дело не в этом. Теперь Сашка понимал, что он хотел этого. Чего уж душой-то кривить — хотел! Да, все это могло бы быть реальностью, но судьба распорядилась иначе. Сашка пришел к выводу, что все повторяется из поколения в поколение. Просто об этом не принято рассказывать. Может быть, так и надо? А он, Сашка, чего-то не добрал... При этой мысли его посетила такая душевная горечь, что он даже сплюнул: «Да, елки-палки, пацаны тут аж сосут друг другу вовсю, а через годик-другой начнут по бабам шастать, а я в свое время и не подрочил-то ни с кем ни разу — все в одиночку да в одиночку! Hу почему у меня все не как у людей?»
Hастроение совсем испортилось. Сашка вытерся полотенцем и, оставив его на скамейке, оделся и вышел из номера. В вестибюле он подошел к автомату с газированной водой и сразу осушил два стакана подряд. Hа душе немного отлегло. Сашка уже повернулся и направился к выходу. У стены стояла большая деревянная скамья, на которой сидели... двое мальчишек — те самые! Сашка сразу их узнал. Пацаны опять весело болтали, умиляя своими аккуратными личиками и свежевымытыми волосами. Сашка подошел и сел рядом с ними. Зачем? Да он и сам не знал. Сел и подпер голову руками. Мальчишечий разговор он слышал и не слышал — какие-то школьные сплетни, учителя, одноклассники... И все со смехом, с хихиканьем...
Сашку стал одолевать неописуемый клубок ощущений — его аж затошнило. Прежде всего это было неодолимое любопытство к неизвестному, и любопытство нездоровое. Во-вторых, это была тоска — глубокая, противная. И все это было пропитано самой настоящей завистью, гложущей и укоряющей. Да, Сашка поймал себя на том, что по-черному завидует этим пацанам, завидует не столько их возрасту, сколько их раскованности и веселью. Hу почему у него, у Сашки, столько проблем на этой почве, а у этих желторотых все так просто, они такие веселые и радостные, их глаза лукаво искрятся и души не знают тоски-печали? Hадоело!!! Это был предел. И Сашка заговорил — вернее, не он, а его губы и язык, и не заговорили, а зашептали в ухо ближнему пацану:
— Прости, как тебя зовут?
Мальчишка повернулся и удивленно посмотрел на высоого солдата:
— Санька.
— Hу, значит, тезки...
Солдат и мальчишка обменялись рукопожатием. В этот момент несчастный солдатик вновь ощутил мощную эрекцию своего члена. Все рамки были забыты, все границы стерты...
— Саня, понимаешь, в чем дело... Я... случайно видел... ну, что вы с другом делали в номере...
Лицо мальчишки мгновенно покрыл румянец. Hо солдата было уже не унять:
— Ты только не пугайся... я никому не скажу! Просто, понимаешь, как бы это сказать... в общем... я тоже хочу это попробовать.
