повторить?
На мгновенье задумываюсь, усталость туманит мозг... Повторить?
— Да, — тихо говорю я.
Мидав крепко обнимает меня.
— Хорошо. И я тоже, — тихо произносит он и нежно целует меня. — Но мы с
тобой еще не закончили.
Еще не закончили! Ничего себе! Мне-то уж точно хватит. Я совершенно вымотана, но
мое тело, почему — то само напрягается от исступленного ожидания и не проходящего возбуждения. Пьянящая смесь. До чего же мне все это нравится! Поддерживая меня под ягодицы его пальцы впиваются в нежную кожу, — он начинает двигаться, поначалу медленно и методично, но вскоре хладнокровие изменяет ему, и Мидав ускоряет темп. Запрокинув голову, я наслаждаюсь неземным ощущением и
наконец, не выдержав сладкой муки, взрываюсь в сокрушающем новом оргазме.
В тот же миг дыхание с шумом вырывается из его груди. Одновременно... Мидав нежно целует меня, а я потрясенно моргаю, пытаясь сфокусировать на нем невидящий взгляд. Наконец зрение приходит в норму, и Мидав отпускает меня, бережно поддерживая, пока я не касаюсь ступнями пола. (Специально для sexytales.org — секситейлз.орг) Громадную, как бассейн ванную уже заволокло паром. Мы оба плюхаемся в нее. — Хочу козла! — Не понял... удивляюсь я. — О зоофилии мы не договаривались. Глупенький, помнишь в парке Максима Сладкого мы с тобой пили разливного сивужского козла? Мне понравилось. — Извращенка... — Я бы выпил с удовольствием нефильтрованный Пауланер. После секса Мидав становится спокойнее, его взвинченность уходит.
— Прекрасно, — бормочу я, тогда поехали в «Вайсвальд». — На глютэусградке пробки сейчас, перед землепроектом развернуться будет проблема. — Ну... тогда продолжим. Я уже в принципе отдохнула. — Да... , я же обещал попробовать на тебе все, что находится в этой комнате. — Нет дорогой, теперь уже моя очередь.
Она берет меня за левое запястье и аккуратно пристегивает его к столбику кровати. Длинные пальцы проводят линию по всей длине руки. Ее прикосновение рождают
во мне сладкую дрожь. Я слышу, как она заходит с другой стороны и пристегивает правое
запястье. И снова ее пальцы гладят мою кожу. Я готов взорваться. Ну почему это так эротично?
Став в ногах кровати, Анири привязывает мне ноги.
— Подними голову, — говорит она.
Я подчиняюсь, и она рывком подтягивает меня к себе. Теперь наручники удерживают
мои руки на весу. Вот черт, я не могу пошевелить ими. Трепет предвкушения и мучительный восторг сотрясают тело. Я чувствую сильную эрекцию. Разведя ноги в стороны, Анири поочередно пристегивает мои лодыжки к столбикам. Я лежу, распятый на кровати, полностью в ее власти. Меня пугает, что я не вижу Анири, и весь обращаюсь в слух, но слышу лишь, как глухо колотится сердце. Анири садится на меня, очень медленно начинает двигать бедрами... мучительно медленно. О черт, когда это закончится? Ее движения убыстряются, еле заметно, она полностью контролирует себя двигаясь. Но я уже не в силах терпеть эту муку.
— Пожалуйста, — умоляю я на последнем издыхании. Анири резко опускает меня на
кровать и сама опускается сверху, удерживая свой вес на руках. Меня накрывает сокрушающий оргазм, самый сильный из всех, мною испытанных. Анири кончает вслед за мной. Три мощных толчка, на миг она замирает и опять опускается на меня сверху.
Сознание — где бы оно ни плутало — возвращается. Анири отодвигается от меня. Тихая музыка доиграла. Полная тишина. Она вытягивается на кровати, освобождая мое правое запястье. Быстро отстегивает левый наручник.
Щурясь в приглушенном мягком свете, я встречаю ее любящий взгляд.
Они в тот момент еще не знали, что это была их последняя встреча. Такие чувства не могут жить вне тела и без него. Расцвет и угасание всего на этой земле логичны в своей неизбежности, а без возможности подпитываться угасание идет быстро и, к сожалению, необратимо. Цветок без воды завянет, дом без фундамента рухнет, любовь без
