глазки блестели еще ярче. Как он привык любоваться ее взглядом, и как ему будет ее не хватать ТАМ, в другой жизни. В том, что эта его жизнь подходит к концу, сельский мельник не сомневался.
— Я тебя не оставлю — убежденно сказала Настя, и добавила милые Санькиному сердцу слова. — Любимый, я только твоя. Мы будем вместе.
— Мы всегда будем вместе — твердо подтвердил ее мысль Санька, и посмотрел вниз. Высота не пугала его. Его пугало все, что может произойти через минуту, когда двери будут выбиты. Над этим вовсю старалась охрана барона.
— Ты решила? — спросил он. Она не сводила глаз со своего милого, настолько бесконечно дорог он был ей в эти минуты.
— Да!
Дверь под ногами затрещала от удара тарана, охранники внизу восторженно завопили.
— Держи меня за руку крепче — попросил он. Лишь ощутил горячую девичью ручку в ответ.
Возлюбленные подошли к краю крыши, собравшись в полете разогнать свои сердца. Наклонились и прыгнули вниз...
Двести двадцать лет спустя.
— Почему ты так торопишься? Отгуляй свадьбу, отдохни, потом возьмемся за эту сделку.
Я уже час слушал наставления своего заместителя Андрея. Он с усердием отговаривает меня от покупки нового предприятия, придумывая изощренные доводы. Пытается меня обломать и остановить в шаге от юношеской мечты. Отговаривает тщетно. Я все решил.
— Молодая невеста — без трех недель красавица-жена, подумай о ней! У вас будет медовый месяц, которому позавидует любой мужик. А ты хочешь мокнуться в дело, которое высосет у тебя все время и нервы, не говоря о деньгах — причитал Андрей. Он вспомнил о Настеньке? Да я только о ней и думаю. Все, что я делаю в бизнесе, я делаю ради нее. И ради себя, конечно.
— Андрюха, — начинаю я — ты сколько дней меня знаешь?
Он в уме быстро считает — умножает количество лет на дни в году. Объявляет безошибочно, голова — компьютер! Я продолжаю:
— Так вот, от своих планов я не отступлюсь. На этом комбинате мои родители протрудились всю жизнь. Угробили силы и здоровье. Все, что я хочу, чтобы завод заработал по-новому. А мы — получали прибыль.
Андрей скептически вздохнул и выдал:
— Все, что ты хочешь — это утереть нос всем в нашем городе. Окончательно превратиться в местного царька.
— Барона — смеясь, поправляю его я.
— Ага, барона — без юмора, но, уже недовольно смиряясь с моей волей, соглашается Андрей и добавляет. — Потом заведешь крепостных крестьянок из числа городских пэтэушниц и будешь их трахать.
Я запускаю в Андрея скомканным листом бумаги. Он ловко уворачивается, и все же делает последний выстрел:
— Мы не готовы к этой сделке. Информации по реальной стоимости нет, по настоящим владельцам нет. И денег — нужной суммы, — тоже нет — резюмирует Андрей.
О том, что металлургический комбинат собираются продавать, я узнал два месяца назад, и продажу готовили тихо, без огласки. Это предприятие — самое крупное в нашем крае, и получить его в собственность будет новым шагом в моей деловой карьере. Кто является истинным владельцем комбината, было закрытой информацией, но мне нужно было выйти на этих людей. Еще молодым «зеленым» коммерсом я мечтал, как завод, на который каждое утро ходили на работу отец и мать, станет моим. Я выведу его продукцию на новые рынки сбыта, модернизирую производство, увеличу уровень зарплаты рабочим. Почему сама судьба не должна мне помочь?
Я тверд в своем решении, а оптимизма — хоть отбавляй.
— Информацию о владельце я получу сегодня. А деньги — вопрос решаемый. Местные банки, с которыми мы сотрудничаем, конечно, такое финансирование не потянут. Что ж, найду какого-нибудь московского банкира.
Андрей махнул рукой, и это означало «как знаешь, но я по-прежнему твой». На Андрюху — друга детства — я всегда смогу рассчитывать. Мой заместитель сгреб бумаги со стола, начал собираться, и тут, словно что-то вспомнил:
— Кстати, о московских банкирах. Маринку
