киске, и во рту и в попке, наверное, даже не по одному разу каждый. Редко меньше двух её дырочек были заняты членами — Алексис запомнила, как она прыгает в позе наездницы на члене лежащего на полу парня, ещё один трахает её в сзади, третий — в рот, и ещё два члена она дрочит руками, а затем не выдерживает и берёт в рот оба этих члена, а тот, что только что был в её рту, начинает скользить между её упругих грудок. Оргазм следовал за оргазмом, парни кончали раз за разом, выплёскивая сперму внутрь девушки и на неё. Под конец у неё уже не было сил стоять, но её похоть ещё не насытилась — Алексис распростёрлась на полу, раскинув ноги и отдаваясь парням, трахавшим её в киску и рот. Даже когда и у них уже не было сил, и они оставили её тело, оно было ещё не до конца удовлетворённым, и Алексис со стоном принялась ласкать себя между ног, и только от этого, наконец, кончила в последний раз.
Девушка лежала на мокром полу, обессиленная и вся залитая спермой, глядя в потолок и тяжело дыша. Её разум постепенно прояснялся... как, похоже, и разум парней.
— Блин... что мы наделали?! — услышала Алексис чей-то голос, полный ужаса осознания.
— А что мы сделали-то? — спросил другой голос.
— Мы её изнасиловали, придурок! Знаешь, сколько нам лет за это дадут? — это был уже кто-то третий.
— Никого мы не насиловали, она сама этого хотела! — возмутился тот парень, которому первым отсасывала Алексис.
— Ага, на суде это расскажи! Проявят снисхождение: не в тюрьме тебя самого девкой сделают, а будешь на Европе киркой лёд колоть! — кто-то икнул, и было отчего: Европа находилась аккурат на границе магнитосферы Юпитера, удерживавшей радиацию как Солнца, так и самой планеты-гиганта, и эта радиация убивала человека на поверхности в считанные часы (правда, даже самых страшных преступников не заставляли в самом деле работать на её поверхности).
— Блин, что делать-то? — испугался обладатель второго голоса.
— Ничего... не делать, — слабым голосом произнесла Алексис, глядя в потолок. — Всё... в порядке... просто уйдите.
— Так, может, как-нибудь... — осмелел второй парень, но Алексис его перебила:
— «Как-нибудь» я тебе яйца оторву, — пообещала она, но добавила: — Если смогу встать, конечно...
— Так, желание дамы — закон: вымелись отсюда! — прикрикнул на замешкавшихся товарищей третий парень.
Повернув голову, Алексис увидела, как негр и первый парень сперва замешкались, но другие два парня вытолкали их из душевой а третий парень (высокий спортивный шатен — впрочем, высокими и спортивными были все пятеро) подошёл к ней.
— Помочь? — спросил он пытающуюся приподняться девушку. Алексис кивнула, и он помог ей встать на ноги. — Прости... в общем, я сам не понял, что на нас на всех нашло! — Алексис не ответила. — Что с тобой случилось-то? Тебя что, возбудителем напоили?
— Долгая история... но вроде того, — ответила альчибианка, решив не вдаваться в подробности. — Спасибо, — поблагодарила она парня (Алексис уже боялась, что не сможет встать на ноги до самого закрытия спорткомплекса) и нетвёрдой походкой направилась к ближайшей нише.
— Мы... можем что-то сделать? — спросил парень ей вслед.
— Просто... не вспоминайте об этом.
Парень ушёл, а Алексис включила воду, выбрав самую холодную: вода обожгла кожу, но отчасти прогнала слабость. Девушка принялась смывать с себя следы безумной скачки, и только сейчас до конца поняла, как сильно она выжата. Истерзанное влагалище нещадно саднило — во время секса со стриптизёром неделю назад Алексис не испытывала и малой толики той боли, что чувствовала сейчас её бедная киска, и то была боль удовольствия, а не та, что сейчас жгла Алексис внизу. Ещё сильнее болел растраханный анус — девушка коснулась его пальцем и в ужасе отдёрнула руку, ощутив разверстую дыру. Неожиданно для самой себя она расплакалась под ледяными струями душа, уткнувшись лицом в стену.
Сумев всё же взять себя в
