времени прошло, пять минут или год — это было не важно. Я почувствовал, как он осторожно коснулся моего члена, не решаясь запустить руку в плавки. Его голова опустилась вниз и губы прикоснулись к моей шее. Он не столько ласкал, сколько изучал мое тело. Медленно провел языком по ложбинке между ключицами, захватил губами сосок, как будто пробуя его на вкус, начал его посасывать. Его руки в это время то скользили по моей груди, то опускались на живот, то начинали гладить бедра.
Миша опускался все ниже и ниже, и вот, его подбородок уперся в мой железобетонный член. На каждое его прикосновение мое тело отзывалось дрожью. Немного помедлив, будто бы собираясь с духом, он оттянул резинку плавок, и выскочивший наружу член уперся ему в губы. Он медлил, не решаясь сломать в себе последнюю преграду. Моя рука замерла на его затылке. Я, не дыша, ждал. Наконец губы приоткрылись и пропустили внутрь напряженный член. Он стал неуверенно сосать. Развернувшись, я стянул с него плавки и поцеловал его дружка. Он был весь мокрый, смазки было столько, что мне показалось, что он уже несколько раз кончил. Я провел языком от корня до головки и почувствовал его пряный вкус, он пах горячим океаном, этот запах будоражил и притягивал. Обхватив губами головку я медленно погрузил его весь в свой рот. Мишка напрягся, откинул голову и застонал.
— Давай еще, — попросил он, — не останавливайся.
Я и не думал этого делать, губы скользили по его стволу все быстрее, а моя рука ласкала его попку, тело его напряглось.
— Давай не будем так быстро, — сказал он, — Я хочу все попробовать.
Мишка повернулся на живот и лег, слегка раздвинув ноги. Крепкие ягодицы, покрытые светлым пушком, оказались перед моим лицом. Я опустился и стал мягко массировать его напряженные мышцы, понемногу он расслабился. Мои губы скользнули по внутренней поверхности его бедра, поднялись выше, туда, где среди густой поросли пряталось розовое колечко ануса. Я начал ласкать его языком, то пытаясь пробиться вовнутрь, то пробегаясь по окружности. Понемногу он перестал сопротивляться, и я почувствовал, что он готов. Место языка занял палец, я слегка надавил и он, практически не встречая сопротивления, медленно вошел в него. Я достал смазку, благо была она совсем рядом, в тумбочке, и, смазав член, попытался войти в него. Мишка застонал.
— Потерпи, сейчас будет немного больно, но я попробую потихоньку, — шептал я, целуя его шею.
Внезапно Мишка изогнулся и резко насадил себя на мои 18 сантиметров.
— Делай, что хочешь и как хочешь, — сквозь зубы прохрипел он, — я так хочу!
Первое движение, второе, десятое... оргазм накатил как цунами, сперма выстреливала в его тугую и горячую задницу мощными струями. Обессиленный я свалился, накрыв Мишаньку своим телом. Я хотел остаться в нем как можно дольше.
Мы повернулись на бок и моя рука нащупала его член, скользнула ниже и нащупала мокрые от пота яйца. Они были напряжены и подтянулись вверх готовые выплеснуть все, что в них накопилось. Осторожно выйдя и вынув свой все еще напряженный инструмент, я перекатился и лёг так, что мой зад оказался прижатым к Мишке. Он положил руку на мое бедро и медленно стал пробираться внутрь. Кончил он очень быстро, а потом обнял меня и затих.
Объяснить, что происходило со мной невозможно, я как будто растворился в нем. Ничего не нужно было говорить. Все было ясно без слов.
С огромным трудом я заставил себя подняться и потащил Мишку в душ. Пока мы помылись, выкурили по сигарете, оказалось, что уже нужно ехать на вокзал за его мамой. Времени хватило только на то, чтобы запихнуть в машинку грязное белье и притащить раскладушку из подвала. Через день Мишу прооперировали. Я видел его только в повязке, а за два дня до того, как ее должны были снять, уехал в командировку. Хозяйничать в квартире осталась его мама, которая оказалась очень милой женщиной. Я часто звонил и разговаривал с ней.
