струйкой и Ольга участливо посоветовала:
— Подними голову кверху, не наклоняйся. Пусть засохнет.
Я сделала, что она сказала. Подержала какое-то время голову вверх лицом, пошмурыгала носом, сглатывая. При тусклом лунном свете Ольга внимательно, с явным интересом и удовольствием, рассматривала моё вспухшее от пощёчин — с разбитым носом — лицо.
— У тебя рожа, как у последней конченой алкашки, — прокомментировала увиденное дочка. — Я сегодня не позволю тебе прикасаться к моей чистенькой нежной киске: будешь всю ночь сосать мои пальчики на ножках и облизывать пятки. И всякий раз, как я захочу, — будешь моим туалетом... Будешь, блядь? Не слышу!
— Буду, доченька, конечно, буду! — испуганной скороговоркой поспешила заверить я Ольгу.
— И я придумала, как тебя наказать за сегодняшнее, — под конец зловеще объявила Ольга. — Я тебя опущу!
Девочка вопросительно посмотрела на меня. Но я не издала ни звука в ответ и ничем не выказала своих эмоций. Как тупое, ко всему равнодушное, забитое и замученное животное, я принимала всё и соглашалась со всяким её словом.
— О, кэй, старая подстилка! Ползи за мной в дом. На четвереньках, как собака! — велела Ольга.
Я безропотно поползла, царапая ладони и коленки, продолжая всхлипывать и тихо причитать. Ужас не покидал меня, мне было всё также плохо, побитое лицо горело, из глаз продолжали капать крупные слёзы.
Во флигеле Ольга снова цепко схватила меня за волосы и нагнула голову к самому полу.
— Подними жопу как можно выше, а морду опусти, — сказала она.
Я так и сделала, застыв в неудобной позе. Ольга, оставив меня посередине комнаты, принялась что-то искать.
— Чем бы тебя выебать, сучка? — разговаривала она сама с собой. — Бутылкой?... Блядь, ты выдержишь, если я тебе в очко засуну бутылку из-под шампанского?
— Ради тебя — выдержу, доченька, — с дрожью в голосе пролепетала я, стоя по прежнему раком. — Но потом умру... Ты порвёшь всё у меня там...
— Ага, вот это как раз то, что нужно, — удовлетворённо вскрикнула, наконец, девочка, и подошла ко мне сзади. — Я нашла для тебя классный хуй, шлюха, — объявила она торжественным голосом. — Он тебе явно должен понравиться... Расслабь жопу, не напрягайся.
Я покорно расслабилась и почувствовала, как что-то твёрдое, очень толстое и округлое вмялось в мою маленькую анальную дырочку. Ольга, пыхтя и посапывая, старалась насильно пропихнуть в меня это большое орудие, но дырочка моя не поддавалась, и у неё ничего не получалось.
— Погоди, Оленька, не так, — попросила я дочку, быстро дотронулась рукой до предмета, который она пыталась ввести в мою попу, и поняла, что это деревянная скалка для раскатывания теста.
— Ну что ещё, блядь? Что не так? — взвизгнула от злости девочка и больно стукнула меня скалкой по голове. Я вскрикнула, схватившись за голову. Из глаз моих сыпанули искры. На месте удара сейчас же выскочила большая шишка.
— Прости меня, Оленька, что помешала тебе, — пролепетала я, еле сдерживая рвущиеся из горла рыдания, — разреши мне помазать свою дырочку слюной, так скалка быстрее влезет и тебе будет легче... А ещё лучше смазать её подсолнечным маслом.
— Не учи меня, блядь! — рявкнула дочка и снова что есть силы щёлкнула меня по голове скалкой. Я вновь отчаянно вскрикнула и быстро-быстро потёрла рукой вторую шишку — намного больше первой.
Ольга опять попыталась на сухую засунуть мне в зад толстую скалку. Я, как могла, старательно помогала ей, расслабляла анальное отверстие, подавалась попой назад, дулась. Импровизированный член в дырочку мою не залазил.
— Хорошо, смажь слюнями очко, — согласилась, наконец, Ольга. Сама встала и прошла на кухню. Послышался звук приоткрываемой дверцы холодильника. Девочка достала пластиковую бутылку.
Через несколько минут она вернулась и вновь коснулась моей мокрой от слюны анальной дырочки концом деревянной скалки. Она тоже была мокрая и
