взглядом, — и вдруг в монолог вклинился Хулио: — Ну, ну, приятель! Нам просто приятно смотреть на тебя, девочка моя. Так приятно, что мы, пожалуй, обсудим с тобой некоторые вопросы... Предлагаю сделать это за бокалом вина. Что скажешь, детка? — Я... конечно! С удовольствием! Я так благодарна вам! — Лючия ослепила их улыбкой, от которой у них заскребло в яйцах. — Ты забыл прослушать ее, — шепнул Тонио своему приятелю, поднимаясь вслед за ним по лестнице. — А!... — махнул тот рукой. — ... Проходи, проходи, Лючия, не стесняйся, чувствуй себя, как дома...***Спустя полчаса Лючия, красная от вина и от услышанного, сидела в ампирном кресле и смотрела прямо перед собой. — ... Как мы можем пойти тебе навстречу, если ты не хочешь сделать нам маленькое одолжение?Ее лицо светилось таким фейерверком переживаний, что у Хулио и Тонио прямо-таки лопались штаны. Лючия была невозможно хороша в этот момент, и ее шок щекотал им кровь, как наркотик.Решившись, она привстала и потянула с себя тунику. Было очевидно, что она впервые раздевалась на людях, — но это вышло у нее так скользяще-естественно, как не вышло бы у стриптизерши со стажем. Вишневая ткань сползла с тугого тела, оголив все его изгибы...У Хулио и Тонио екнуло в потрохах. Гибкое, взрослое, матово-розовое от вина и от стыда тело Лючии трепетало под их взглядами, как живой луч. Голые груди, большие, вздыбленные кверху, целились в ценителей чистой красоты — одна в Хулио, другая в Тонио, — и светились сочной женской силой, от которой хотелось выть шакалом. Высвободив голову из туники, Лючия тряхнула рыжей гривой — и осталась перед ценителями в одних черных, кружевных, полупрозрачных трусиках... — Какое у тебя белье, Лючия! Твой мужчина любит сексуальное белье? У тебя есть мужчина? — Нет... Извините... Я не... Извините... — Лючия вдруг дернулась и сунула голову обратно в платье. — Простите... — она наткнулась на кресло, чуть не упала, и, подхватившись, побежала к выходу, пытаясь одеться на ходу. — Лючия! Стой! Лючия! — хором гаркнули два голоса, перебив друг друга.Лючия застыла. Платье, задранное на бедрах, приоткрывало матовую кожу и черное кружево трусов... — ... Лючия! Во-первых, ты забыла свою сумку. Ты хочешь подарить ее нам? Во-вторых... — Хулио взял вдвое громче, и Лючия, сделав два шага к сумке, остановилась. — ВО-ВТОРЫХ! Если ты не сделаешь то, о чем тебя просят... ты, кажется, нуждалась в наших услугах? Наша студия помогает только послушным девочкам, Лючия! Ты поняла меня? Послушным девочкам, которые любят ласки опытных мужчин. Это правило выполняется всегда. ВСЕГДА! Ты поняла меня? Поняла или нет?Пораженная Лючия смотрела на него. — Поняла? Ты поняла меня или нет? Отвечай! Не слышу!..Яйца давно кипели, как кофеварки, — и поэтому Хулио озвучил то, о чем никогда не говорилось прямо. Он надеялся на шок — и не прогадал. — Ддддда... — еле слышно отозвалась Лючия. — Если поняла, — что надо сделать? А?Лючия молча сняла платье. — ... И все?Лючия смотрела какое-то время на Хулио. Затем стянула трусики, обнажив рыжий мохнатый пах. — Ну! Это ведь совсем другое дело! — Хулио захрипел от предвкушения. — Подойди к нам, детка. Не бойся нас. Мы не сделаем больно. Подойди к нам. Подойди... — хрипло тянул он, и голая Лючия медленно подходила к нему, глядя в пол. — Ну вот... Славная такая... Нежная, славная девочка, зачем таких обижать? — пел Хулио, трогая матовый живот Лючии. — Ну, ну!... Я ведь только потрогал. Неужели неприятно? Ты такая чувственная, такая... ты должна отзываться... вооот... вот тааак... воооооот тааааааак... — ворковал он, поглаживая ей бедро. Сзади подкрался Тонио — и окутал ее бок, спину и ягодицы истаивающими прикосновениями, невесомыми, как паутинка.Лючия задрожала, покрылась гусиной кожей... и закрыла глаза. — Ну воооот...
