поймать.
А может, это Артур Вадимович его попросил за мной проследить? Как я справлюсь на конференции?
Виктор с Артурчиком вместе учились. Более того, жили в общаге в одной комнате. Этот на вид ботаник в очках удивительным образом сочетал в себе кутилу и бабника с ученным и карьеристом. Он одинаково прекрасно чувствовал себя и среди студенток — соседок по общаге, и в кругу профессоров и доцентов их факультета. Еще бы, и там и там он был всегда навеселе. Уникальная его особенность заключалась в том, что по внешнему виду Артурчика никогда нельзя было понять, трезвый он, или выпивший. Он садился пить с одной компанией, и когда все уставшие валились с ног, уходил продолжать к другой. Так могло повторяться по несколько раз за ночь, и никто ни разу не видел, чтоб Артурчику было плохо. Наоборот, ему всегда было очень хорошо. И вместе с ним — его окружающим. Он обладал каким-то непостижимым обаянием. Это и не «дай я тебя пожалею», и не «кажется, я тебе завидую». Каждому казалось, что с Артурчиком они лучшие друзья. И общение с ним было такое же — легкое, открытое, по-настоящему теплое. Такая манера коммуникации сквозь круглые стеклышки-очки приносила Артурчику дивиденды на всех фронтах. Девочки ему не отказывали, а профессора прочили стремительную карьеру.
Собственно, так и получилось. Артур подготовил диссертацию за год. И пока некоторые из наших отстающих все еще пытались получить диплом, Артур уже махал перед носом свидетельством кандидата наук.
Его с распростертыми объятьями ждали в любой клинике. Но он выбрал преподавательскую стезю. Друзьям своим он так это объяснял: вот вы всю жизнь будете в гнилые рты заглядывать и поломанные челюсти собирать, а я все время буду в окружении молоденьких студенток. И аспиранток, как выяснилось. Лукавил, конечно, так как практика у него тоже была, без этого крупным специалистом стать невозможно.
Артур стал доктором наук еще до тридцати. Это просто небывалый случай. Рекорд института. А вот с семейной жизнью у него не очень ладилось. Дважды был женат, и дважды жены от него сбегали, не успевая за темпом его жизни. Артур не скрывал от них своих связей на стороне, а какая жена это вытерпит? Но такая уж была у Артура натура — он брал и отдавал с одинаковой легкостью, не задумываясь о последствиях, а просто наслаждаясь каждым моментом отведенной ему жизни.
Да, все самые яркие воспоминания молодости у Виктора неразрывно были связаны с Артурчиком. Это потом они разбежались в разные стороны. Артур — в науку, Виктор — в создание и становление собственной клиники. Но когда им все же удавалось встретиться — это была программа навынос, виски, водка и шампанское для девочек текло рекой, денег никто не считал, и еще недели две после этого коллеги Артурчика молились, «хоть бы Вити здесь сто лет еще не было».
Вообще-то, на эту конференцию они договаривались поехать вместе. Виктор любил ездить в командировки с Артуром. Впечатлений после них всегда оставалось на полгода вперед. Но в последний момент Артурчик спрыгнул: «Нет, не складывается. Да и не хочу видеть этих старых пердунов, надоели уже. Пусть вон молодежь катается. Им полезнее».
Получается, что вместо себя Артур отправил на конференцию вот эту прелестницу, а ему, каков подлец, так ничего об этом и не сказал.
— А если я вам скажу, что Артурчик, ой, простите, Артур Вадимович — не просто мой знакомый, а давнишний приятель?
— И что это меняет?
— Ровным счетом ничего, кроме возможности узнать о своем научном руководителе кое-какие небезынтересные детали.
Улыбнулась.
Ну наконец-то!
Поменяла позу, опустила глаза в свою чашку, снова подняла, снова улыбнулась. Сделала маленький глоток.
— И, например?
— Например, вы знаете, что он носит парик?
Артур начал лысеть еще в ранней юности. К окончанию учебы волос на голове у него практически не было. А те жалкие остатки он брил немилосердно,
