Многие люди думают, что манипулирование это гениальные ходы, просчет шагов противника, многоходовые комбинации — нет. Это, конечно, все неплохо, но не главное. Манипулирование — это притворство: умение кого надо похвалить и втереться к нему в доверие, притвориться ему лучшим другом и улыбаться, вонзая нож в спину. Манипулятор убьет младенца, если это будет в его интересах.
Смог бы я убить младенца? Никогда!
Я считаю, что нет таких интересов, которые оправдали бы риск от поимки за убийство ребенка. Представьте, как об этом завоют по телевидению: «безжалостный маньяк убил младенца за 30 серебренников», как будто бы мне не хватило и 5. А тюрьма? Что с детоубийцей сделают в тюрьме? Но, если я буду уверен, что мне это ничем не грозит, то почему нет. В конце концов, я о себе забочусь сам, так с чего вдруг у ребенка должны быть какие-то поблажки?
Хотя моя тетя, наверное, думает по-другому. Про «забочусь сам». Уверен, она думает, что это она заботится о милом и хорошеньком племянничке. Конечно, по большей части мои расходы и траты происходят на ее деньги. Тех денег, что присылают мне мама с бабушкой, не хватает даже на проезд и обед в институте. Но управление это не всегда сила и давление, но всегда свобода выбора. А какая у моей тети свобода выбора? Она в плену: у слова данного матери, у социальных законов, которые гласят заботиться о близких и бедных родственниках, у симпатии ко мне и своих нераскрывшихся материнских инстинктов, которые она переносит на меня.
Одинокая и никому не нужная истеричка, которой ничего не стоит начать кричать по поводу и без. Но она нужна мне и еще очень долго, так что мне пришлось найти способ извлекать из ее несдержанности пользу. Я смирно стоял и слушал ее крики, и так же смирно принимал все ее подарки мне; в знак извинения, за падающие с ее стороны на меня бедного и несчастного несправедливости. Как итог: бесконтрольный запас карманных денег, плеер, телефон, обувь, одежда и все, о чем я только успевал попросить.
В институте дела пошли хорошо. После того, как я втянулся, учеба стала отнимать очень мало времени. Небольшое регулярное усилие воли, правильная расстановка приоритетов, милая улыбка, первая парта и вежливое поведение сделали ее еще проще. Я с легкостью закрыл сессию, но не получил место в общаге по причине того, что «никто мне ничего не должен», так как «такие обещания вообще не в компетенции преподавателей», а «если вы, молодой человек, что-то напутали, то никто в этом не виноват».
Но моя тетя так ко мне привыкла, что заявила моей матери: «И хорошо. Так даже лучше. В этой общаге и есть нечего, и, вообще, ничему толковому он бы не научился» — и никуда не отпустила. Я с небольшим сопротивлением и вежливыми отказами: «нет, нет, что вы не надо», «мне будет неудобно вас смущать» и «я буду вам мешать», согласился. Ноутбук, за скромность и отказ от всех удовольствий свободной жизни в общаге — хотя я от них и не отказывался — стал мне вполне приемлемой наградой.
Потратив уйму времени на учебу и приспосабливание к тете, я, совершенно, забросил личный фронт. Мастурбация на кучу нового порно — это было лучше, чем ничто, но мне хотелось настоящей женщины. И я решил, раз тетя оказалась таким неудобным соседом она же мне в моих бедах и поможет.
Плохо себя контролирующая, любящая выпить одна и в компании, она была легкой мишенью. Я запасся несколькими видами сильного снотворного, перемешал их между собой и стал выжидать. Ждать пришлось недолго. Уже через пару дней она вернулась домой особенно пьяной, я «заботливо» ее встретил, дал ей попить и отвел в комнату. Она разделась до нижнего белья, видимо, даже не осознавая, что я стою рядом и легла спать.
Мне очень хотелось трахнуть её, как можно скорее, но я ждал, пока снотворное, перемешавшись с алкоголем, окончательно не лишит ее сознания. Пока время шло, я достал свой хуй и стал слегка подрачивать, разглядывая ее
