Они платили нашей хозяйке огромные деньги, чтобы повеселиться.
А потом госпожа почему-то продала меня какому-то старику. Тут я вздохнула свободно. Мой новый хозяин день и ночь просиживал в своём кабинете и всё время что-то писал. А я занималась хозяйством: готовила еду, мыла, стирала. Но никто меня не трогал и не обижал. Если к моему хозяину приходил кто-то, они закрывались в кабинете и меня не тревожили понапрасну.
Но хозяин вскоре умер. Наследники стали делить его имущество, к которому относилась и я. Моим хозяином стал племянник старика. Я попала в его дом, и кошмары начались заново. Меня опять били, насиловали, связывали и оставляли лежать в сыром подвале на несколько дней без пищи и воды.
А несколько дней назад в дом пришли стражи. Хозяина арестовали, а меня и остальных рабов отправили на невольничьи рынки. Утром меня купил ваш хозяин и привел в свой дом.
Алиса замолчала и опустила голову. Невольницы тоже сидели тихо, только глухо позвякивали цепи. Ведь у каждой из них была своя не менее печальная судьба.
Заскрипела дверь, и в проёме появился хозяин, держа свечу в длинных костлявых, как у скелета, пальцах. В мерцающем свете он казался еще выше и тоньше. Длинный плащ покрывал всё его тело, похожее на статую, а огромный капюшон полностью закрывал голову, оставляя на виду лишь длинный крючковатый нос.
Рабыни забились в дальний угол клетки, прижавшись друг к дружке, а Майя на четвереньках выползла вперед и распласталась у самых ног господина. «Угрюмый» обвел взглядом невольниц и, вытянув вперед палец, указал на Алису. Старшая рабыня быстро вскочила на ноги и подвела девушку к дверце клетки.
Они снова пошли по темному коридору и вскоре оказались в просторной комнате, заставленной столами и подставками, на которых громоздились склянки и банки самых неимоверных форм. В углу стояло огромное деревянное кресло, обшитое темной кожей.
Хозяин подвел рабыню и жестом приказал сесть. Когда девушка угнездилась на шершавом сидении, прижавшись спиной к высокой мягкой спинке, «Угрюмый» закинул её руки за голову и крепко привязал, потом привязал ноги, полностью обездвижив свою жертву. Почесав подбородок, он продел в кольцо ошейника тонкий ремень и завязал его на спинке кресла.
— Открой рот, рабыня, — скрипучим голосом велел хозяин.
Алиса, дрожа всем телом, медленно разомкнула челюсти. Господин аккуратно вставил в её рот металлическую распорку и зафиксировал её так, что невольница уже не могла сомкнуть челюсти. Вооружившись какими-то инструментами, он начал ковырять её зубы, нажимать на десны, исследовать внутреннюю сторону щек.
— У тебя красивые и здоровые зубы, — сказал он, — Хороший материал для моих исследований.
Алиса увидела в его руках огромные клещи. От страха она забилась и замотала головой, на сколько позволяла привязь. Но «Угрюмый» не обращая на неё внимания, запустил в рот свой адский инструмент и сжал боковой нижний резец.
Девушка вся сжалась от охватившего её ужаса и жалобно заскулила. Хозяин начал качать головой и бормотать что-то, похожее на заклинание. Алиса внезапно почувствовала, как её рот немеет, язык увеличивается в размерах, а страх, охвативший её, постепенно отступает.
«Угрюмый», тем временем, замолчал и потянул клещи на себя. Боли девушка не почувствовала и очень этому обрадовалась. Хозяин вытащил свой инструмент и покрутил перед свечой. В блестящих тонких губках клещей был зажат белоснежный зуб, совсем не запачканный кровью.
— Хорошо, девушка, — проскрипел господин, — А сейчас будет больно.
Он опять полез к ней в рот и ухватил следующий зуб. Резко рванув, он выдернул его, как редиску из грядки. Сильнейшая боль пронзила рабыню от макушки до кончиков пальцев на ногах и руках. Изо рта хлынула алая кровь. Но хозяин уже отошел в сторону и не собирался оказывать помощь несчастной рабыне. Он всецело был поглощен изучением
