застращать...
Что, мол, песни орал...
* * *
Лил на стены вино,...
а кофейный сервиз,
растворивши окно —
просто и выбросил вниз
В общем дали мне по «фейсу» и уложили спать, а сами пошли дальше праздновать, оставив меня в квартире. На моё счастье со мной осталась Рыжая и, причём добровольно. Но никому до этого не было дело. Народ праздновал, а я валялся пьяный на диване.
* * *
Пробуждение стало кошмаром. Я ничего не помнил, что со мной случилось. Хотелось пить. А во рту как водится «нагадили кошки»! И, причём похоже, они собрались со всей округи для этого великого дела. Я лежал укрытый пледом, и при попытке подняться у меня закружилась голова. Громко выругался и тут раздался ангельский голосок, который сотряс мою бедную голову до основания:
— Ну, как дела алкаш? Протрезвел? Поди, пить хочешь?
И к моим губам подплыла кружка с холодной водой. Я припал к ней как оголодавший ребёнок к соску матери и пил, пил, пил... Осушив до дна, с трудом повернул голову и сфокусировал взгляд на дающем. «В поле зрения попал огненный шар этакий «горящий нимб»... «.
— Это ты Рыжая? — просипел я, впервые называя её так в лицо.
— Кто? — опешила она.
— Кто, кто! Рыжая! Рыжая-Оленька, — поправился я.
— ... — она рассмеялась, — вот так почему-то меня никто не называл.
Её смех опять больно ударил по «мозгам». Я осмотрелся и, не увидев никого, задал глупый вопрос:
— А остальные где?
— Так ты ничего не помнишь? — вопросом на вопрос ответила она.
— Нет, — я помотал головой и тут же скривился от боли.
— Да ты же всех выгнал вчера, а потом рухнул на диван и отрубился. Я осталась, чтобы присмотреть за тобой. А то вдруг... — она не закончила.
— Сколько времени? — опять пробурчал я, пытаясь встать.
— Почти семь.
— Утра? — затупил я.
— Ну конечно, утра, сегодня первое января.
— А там есть... Осталось, что ни будь, — неопределенно покрутил я пальцами.
— Водка! Целая бутылка... — произнесла она осуждающе, — ты что? Алкоголик?
— Нет... Но подобное лечится подобным... — и схватился за голову, которая, похоже, вздумала лопнуть.
Неодобрительно посмотрев на меня, она вышла из комнаты. Решив, что «братской» помощи мне не дождаться я с трудом встал и, пошатываясь, поплелся в кухню. Когда я дошёл до неё, то увидел, как Рыжая собирает на поднос для меня закусь. А по центру подноса красовалась запотевшая бутылка «Сибирской» и большой гранёный стакан. Не раздумывая, я схватил вожделенное лекарство и, скрутив крышку, плеснул в стакан. Потом дрожащей рукой поднял посудину и влил в себя.
Вот тогда-то я и подумал, что умру. Проклятая жидкость не желала провалиться в желудок, а хотела наружу. Организм не хотел отравы, но «мозг» как самый крутой «мэн» победил! Он заставил проглотить и удержать в себе эту гадость. И через пять минут мне полегчало.
Перекурив, прямо здесь в кухне, чего я себе никогда не позволял. Я «принял на грудь вторую» и только сейчас закусил. Алкоголь приятно разливался по телу, нейтрализуя «токсикоз», вызванный неумеренным винопитием. Мне захотелось спать, и даже не поблагодарив своей сиделки, я поплелся в комнату и, рухнув в кровать — отрубился.
— 3-
Второе пробуждение было уже нормальным. Ну почти. По крайней мере, меня не выворачивало и не мутило. Я лежал в своей расстеленной постели раздетый и укрытый одеялом. Честно говоря, не помню, чтобы я это делал. Но думать об этом не хотелось. Было хорошо вот так просто лежать и смотреть в давно знакомый потолок. Возможно, я снова уснул бы, но из кухни раздавался какой-то шум.
— Кто там хозяйничает, — подумалось мне, — надо встать и посмотреть.
Пересилив свою лень и немощь, я встал, накинул халат и вышел в кухню. Ну конечно! Там была Рыжая. Она колдовала над чем-то горячим и вкусным. Вот тут-то желудок напомнил мне, что человеку надо есть, а не только пить отраву. Не оборачиваясь, Рыжая сказала:
— Привет. Выспался? Есть
