Жека имел диплом какого-то серьезного металлургического института по специальности инженер-металловед ... конвертерного производства, что для меня, которого с трудом до второго курса техникума дотащили буквально за уши, сродни действительному члену академии наук.
— Не, охрана или что-то типа того, — ответил я.
— Показывай, — коротко кивнул Степаныч.
И как раз в этот момент Милана со своим эскортом вышла из клуба.
Я кивнул в их сторону:
— Просто отвлечь, остальное я сделаю сам.
Костян качнул головой и поднялся с лавки. Степаныч и Жека встали вслед за ним.
Нетвердой походкой все трое двинулись к этой четверке. Костян с ходу и без лишних разговоров залепил переднему и, походу, главному в нос. Степаныч в своей привычной медвежьей манере нейтрализовал двоих справа одним ударом с разворота, а Жека, положив руку на плечо последнему, приложил его красивым и быстрым ударом в солнечное сплетение. И они тут же скрылись за углом.
Я обошел корчившихся на земле охранников, схватил ничего не понимающую девушку за локоть и потянул в противоположную сторону, бросив что-то вроде:
— Давай скорее, пока они не вернулись...
Мой расчет был верен — девчонок всегда охватывает ступор в драке, а особенно при виде вот такой вот молниеносной и немотивированной агрессии.
Первые три квартала она шла за мной молча и послушно, но вот я заметил подходящий двор, где всего освещения был только одинокий фонарь над покосившейся дверью подъезда, и потащил ее туда. И вот тогда она заартачилась:
— По какому праву? Кто вы такой? Что вам от меня нужно? — она пыталась говорить строго, но голос ее заметно дрожал.
Я остановился и обернулся к ней так, чтобы свет от фонаря падал на мое лицо.
— Ты? — ее глаза расширились, в них блеснули озорные огоньки.
— Отвести тебя обратно? Чтоб те амбалы еще и тебя отметелили? — я говорил нарочито громко и жестко.
Огоньки померкли, а на глазах выступили слезы:
— Что им от меня нужно? — она всхлипнула.
Я передернул плечами:
— Мне-то откуда знать.
— Отведи меня домой... — тихо проговорила она, и после молчания добавила, — пожалуйста.
— Домой это куда? — спросил я.
И вот теперь важно тянуть время — ее охрана должна добраться до дома первой, рассказать хозяину о нападении и об исчезновении «принцессы». И чем больше времени пройдет с того момента, когда безутешный отец узнает обо всем, и до того часа, когда я приведу к нему пропажу, тем большим будет размер его благодарности. Конечно, идеальный вариант привести ее под утро, но... не знаю. Чем можно увлечь барышню ее круга и ее притязаний с пустыми карманами? Да еще и увлечь настолько, чтобы она забыла о своем драгоценном папаше?
В этот момент она потянулась к своей сумочке. У меня внутри все оборвалось. Если она сейчас позвонит папе, все мои усилия пойдут насмарку! Она открыла застежку, повернула сумочку к свету, долго в ней ковырялась, потом тяжело вздохнула и произнесла:
— Черт, у меня ни одной визитки не осталось, а наизусть я адрес не помню.
— Ну, позвони родителям, — откуда-то сбоку услышал я свой голос.
— Не могу, — она пожала плечами.
— Почему? — я не успел скрыть торжествующую улыбку. Оставалось только отвернуться от света, благо порыв ветра качнул фонарь.
— У меня мобильного нет. Папа говорит, что электромагнитное излучение вредно для здоровья, поэтому мой мобильный всегда носит начальник моей охраны...
Окончание ее фразы я не услышал из-за вдруг взорвавшегося у меня в ушах радостного барабанного боя.
— Тогда возьми мой, — донесся издалека мой собственный голос.
Она взяла двумя пальчиками мой орехокол, брезгливо поморщилась и вернула мне:
— Я не умею обращаться с этим старьем, — презрительно фыркнула она.
— В таком случае давай вспоминать адрес, — сказал я и положил ее ручку на свой локоть.
Она обворожительно улыбнулась:
— Может, лучше к тебе?
Ого!
