девушка целенаправленно шла к тихой заводи посередине пустоши, в которую провалилась утром. Ей казалось, что там она найдет спокойствие и разбушевавшиеся мысли встанут на места, сложившись в картину,... имеющую смысл. Найти то место ночью оказалось нелегко, но луна светила ярко, и девушка напряженно прислушивалась, надеясь услышать знакомое журчание ручейка. Но вместо этого она услышала тихий топот копыт, который все приближался, отдаваясь барабанной дробью у нее в голове, заставив ее спотыкаясь бежать напролом, не разбирая дороги.
— Нет! — вскрикнула она, когда сильные руки схватили ее за талию и втянули на всхрапнувшего от увеличившегося веса коня, — Не трогайте меня! — застучала она кулачками по крепко сжимавшим ее рукам, — Отпустите!
— Тихо, — спокойно произнес знакомый голос над ее ухом, мигом заставив ее перестать вырываться.
Алессия, сдавшись, расслабилась в руках мужчины. Конь с галопа постепенно перешел на тихий шаг и неторопливо шел, везя к их зачарованному месту.
На краю обрыва конь остановился. Радован легко спрыгнул, стянув ее за собой. Потом, крепко схватив за руку, стал спускаться к воде. Алессия дрожала крупной дрожью, не зная, что сказать и боясь нарушить это возникшее перемирие между ними. Радован обнял ее, словно большим одеялом завернув ее в свое тело, предлагая поддержку и защиту, в которой так презрительно отказал несколькими часами ранее. Девушка хотела было вырваться, но он лишь ближе прижал ее к себе и зарылся лицом в шелк ее волос. Не в силах вынести этой внезапной нежности, девушка заплакала.
— Ты... ты... ты — это ОН! — всхлипывая, обвиняла она, — ты убийца, завоеватель, поработивший нас!!! — кричала Алессия. Слова, раз вырвавшись из ее уст, больше не казались безумием — все стало на свои места. Она, сама того не ведая, привлекла внимание самого Великого Убийцы.
— Тише, все хорошо, я — это я, я не изменился, я все тот же Радован, каким я был, — пытался успокоить ее он.
— Нет, ты солгал мне! — в ужасе вырывалась девушка, чувствуя как вина железной рукой сжимает ее сердце. Она предала свою семью, свой народ, желая внимания тирана, истребившего их.
— Я не лгал, — спокойно увещевал ее он, — мое имя Тигран Радован Адалард. Тигран — потомственное имя моего рода, а Радованом зовут меня только немногие близкие.
— Это не имеет значения! Ты, по твоему приказу разграбили мою деревню, из-за тебя погибли мои отец и братья, твои люди продали в рабство моих братишек и сестренку. Ты — безжалостное чудовище!
— Я тот, кто я есть, — нисколько не смутившись ответил он, — мой народ всегда был воинственен, это закон жизни — сильный побеждает слабого. Если бы не я, вас поработил бы кто-то другой, а мне не нужны вражеские бастионы так близко к моим границам!
Алессия, шокированная его словами, раздавленная собственной беспомощностью, могла лишь рыдать, пеняя судьбе за то, что с ней произошло. И самое ужасное — она сама во всем виновата. Радован молча стоял, давая ей возможность привыкнуть к нему. Чувствуя, что слезы не утихают, он подхватил ее на руки и как был в одежде, вместе с ней стал спускаться в воду. Вода, ледяная по сравнению с жаркой летней ночью, обожгла девушку.
— Что ты делаешь? Остановись! — крепче вцепилась она ему в шею.
— Все будет хорошо, ма хаз, моя радость, доверься мне, — просил он, — разве не этого ты желала — заполучить могущественного человека в свои покровители? — поддразнил он.
— Нет, — еще больше залилась слезами девушка, сломленная его напоминанием о ее планах, — я хотела тебя, а не его, — сквозь рыдания выговорила она.
— Я и есть он, — шептал мужчина, уговаривая.
В его объятиях Алессии было тепло и уютно, так легко было поддаться его хриплому голосу и забыть о том, кто он есть. Здесь и сейчас они были просто мужчиной и женщиной и она знала, что он желает ее.
Когда его губы нежными, ласковыми поцелуями стали покрывать ее
