соски. Я склонялся к тому, чтобы рассказать ей всё. И тут она ещё подтолкнула меня.
— Так что не сомневайся, папа. Рассказывай всё.
Вдохнув поглубже, я решился.
— Ладно. Я вовсе не сторонник садо-мазо и не гомосексуалист. Но у меня тоже нетрадиционные желания в сексе.
Настя замерла в ожидании. В комнате стояла звенящая тишина. Сердце бешено стучало — мне казалось, что в этой тишине его слышно.
— Я очень хочу тебя. Да, мои фантазии — о сексе с тобой, дочка.
Пауза в полсекунды до ответа Насти показалась мне очень долгой. Наконец она сказала:
— Ой, а уж я-то навоображала себе невесть что. А ты хочешь меня? Это же не страшно.
Подумав ещё секунду и посмотрев мне в глаза, добавила:
— И, в общем-то, если ты этого хочешь — я не против попробовать с тобой. Почему нет? Если бы ты раньше сказал, я бы даже наверное предпочла, чтобы ты меня девственности лишил. С тобой было бы как-то спокойней, что ли. Всё-таки ты мой любимый папа.
Я повернулся к дочери. Она опять поцеловала меня, но теперь не в щёку, а в губы, легко коснувшись их своими губами. Это было так здорово — целоваться со своей родной дочкой. Мне захотелось повторить. Теперь уже я потянулся к ней. На этот раз мы целовались долго, играли языками. После я предложил:
— Может, давай тогда устроим сегодня ночь любви? Ляжем спать в одной постели.
— Давай, пап. Я за! Пойду тогда, душ приму, хорошо?
Мы ещё раз поцеловались. Затем, пока Настя плескалась в душе, я застелил большую кровать новым красивым бельём. Включил небольшой светильник-бра возле кровати, а люстру выключил. Светилник освещал ярко только кровать, а вся остальная комната погрузилась в полумрак. Это сделало обстановку более романтичной.
Настя вышла из ванной, закутавшись в большое махровое полотенце, закрывавшее её от подмышек до колен. Вторым полотенцем она сушила волосы. Увидев постель, воскликнула:
— Папа, как здорово! Кровать такая красивая, да ещё при этом свете!
— Рад, что тебе понравилось. Теперь моя очередь идти в душ.
Из душа я вышел, тоже завернувшись в полотенце. От мыслей о том, что сейчас будет, полотенце спереди сильно оттопыривалось.
Дочка лежала на кровати совершенно без одежды, широко раскинув ноги. Она смотрела на меня и улыбалась. Её длинные русые волосы разметались по подушке. Небольшая грудь, примерно второго размера, казалась совсем маленькой в таком положении — когда Настя лежала на спине. Небольшие соски были напряжены — похоже, Настя возбудилась. Хотя, возможно, ей было просто прохладно без одежды и после душа. Небольшой треугольник тёмных волос внизу живота был оформлен в аккуратную интимную стрижку.
Эта лежащая на кровати в ожидании секса обнаженная красавица — моя родная дочь.
— Настя, ты предохраняешься?
— Да, я на таблетках.
— Отлично, тогда можно будет без презерватива.
Некоторое время я ещё любовался ей. Потом снял полотенце. Настя с интересом осмотрела мой напряженный ствол.
— Ого, папа, какой он у тебя!
Потом протянула ко мне руки.
— Иди ко мне, пап.
Я лёг на кровать рядом с ней. Повернувшись на бок, положил руку на грудь Насти. Поласкал немного отвердевшие соски. Потом погладил животик, бёдра. Потом начал осторожно поглаживать пальцами между ног. Настя положила руку на мой член и начала гладить его. Так мы недолго ласкали друг друга, всё сильнее и сильнее. Под моими пальцами щёлочка дочери стала мокрой. Я при поглаживаниях надавливал сильнее, и мои пальцы слегка заходили внутрь. Настя слегка подавалась бёдрами навстречу моим пальцам и сильно сжимала член, двигая по нему рукой. Вскоре она сказала:
— Пап, ложись на меня сверху. Я хочу тебя!
Я сделал это. Взяв член, поводил головкой, ища вход. Понемногу начал проникать в дочку. Её дырочка была влажной, но очень узкой — член проходил с трудом. Чуть-чуть вставив, я остановился. Потом начал медленно ... двигать туда-сюда. Настя задышала
