быстрее, девушка дрожит подо мной и почти кричит. Я подглядываю за ней: глаза закрыты, рот приоткрыт, лицо искажают разные гримасы.
Так продолжается минут тридцать, я все не могу кончить, мы прерываемся, и она садится сверху.
На протяжении двух лет после, что мы жили вместе, я неизменно любил позу наездницы. Сейчас я думаю, что зря позволял этой бляди завладевать мною в постели.
Мы трахались всю ночь. Арсенал поз и средств, конечно, тогда не был освоен нами в полной мере, но когда у моей малышки перестала выделяться смазка, она раздобыла из своей сумочки смазку. Где еще использовалась эта смазка до того дня? В ее комнате в общаге с вибратором, который подарила ей подруга на день рождения? С тридцатилетним ебл... ном? С еще одним, о котором я, увы, узнал позже?
На следующий день мы решили жить вместе. Помню-помню это буйство гормонов, секс по четыре раза в день, когда от одного моего прикосновения она заводилась и исходила смазкой. Помню, как этой бляди нравилось, когда в нее проникают пальцами. Что ж, как оказалось позже, все это была фигня и единственная цель ее секса был оргазм, который она со мной НИКОГДА не получала.
Два года совместной жизни... Много это или мало? Много, было все: и страх, и ненависть, и притирание, и недели без секса, и воспоминания о ее прошлом. И вообще о нашем не очень счастливом прошлом. Мы много работали, много ездили по стране, семейная жизнь устаканилась и стала тихим берегом, куда можно было прибыть после бурного дня.
И вот мы на Волге. У нее здесь хорошая работа, хорошее настроение и куча свободного времени.
Единственное, что ее мучало — бессонница. Когда она приходила домой после «бассейна» и «фитнеса», она не спала по полночи. Спасалась таблетками. Уходила спать отдельно от меня. Секса не хотела. Появились намеки на загс, стабильно по разу в неделю.
К счастью, я не торопился...
В какой-то момент что-то шелохнулось во мне подозрительное. Я стал под разными предлогами брать ее телефон, смотреть журнал звонков и сообщений. Ничего странного, звонки или от тренера по плаванию, или от массажиста. Массажиста я знал, она меня к нему тоже позвала. В бассейн я лично видел абонемент с печатью.
Прокол случился в понедельник. Она пришла домой в десять вечера и стала раздеваться. И тут на спине я увидел крохотную полоску пленки с золотистой каемкой.
— Подожди, пожалуйста.
Я снял полоску.
— Это откуда? — спросил я. — Похоже на упаковку от чего-то.
— Откуда я знаю? — спросила Алёна. — Хотя, может, шоколад.
— Какой шоколад?
— «Мерси» называется, сегодня ела.
Я выразил недоверие по поводу того, что шоколад упаковывают в такую пленку.
Думаете, я понял, что эта пленка — упаковка от ее любимых презервативов для минета?
Увы, нет. Я подумал, что она опять начала курить сигареты. Утром, когда Алёна ушла на работу, я обшарил все ее сумки и верхнюю одежду — сигарет не было.
Мы жили в служебном жилье от моей конторы. Там была никакая мебель, как и везде в съемных квартирах. Мы купили кровать из Икеи и сделали перестановку. Мой компьютерный стол стоял теперь сбоку от окна. Чтобы иногда давать глазам отдых, я смотрел в окно, откуда было видно проезжую часть и заезд в наш двор.
Я не фанат автомобилей, для меня это роскошь, а не средство передвижения. К тому же, тогда у меня не было водительских прав. Но я разбирался в моделях и любил порассуждать на автолюбительские темы. Поэтому, когда уставали глаза, наблюдал за местными автомобилистами.
Как-то вечерело, я пил чай и смотрел в окно. На перекрестке стоял какой-то джип и мигал поворотниками. Потом он завернул к нам. Пока он тащился, я заметил на заднем кузове у запаски огромную вмятину. Марку я тогда не разглядел.
Через минут десять вернулась Алёнка. Разложила купальник на батарее, повесила сушиться шапочку, очки...
Черт знает как, но подсознание выцепило из памяти тот джип и я почти ... не
