процесс на щеках. Лука развернул к ней кресло.
— Встань у меня между ног и расстегни свои брюки.
Девушка немного заколебалась, но все ... же проделала то, что он потребовал. Руки у нее были неловкие. «Либо неопытная, либо что-то скрывает», — отметил для себя Лука.
— Немного спусти брюки и трусы.
Девушка сглотнула и выполнила задание. Некоторое время он оценивающе созерцал ее бритые прелести. К счастью, тут пирсинга замечено не было, как и татуировок.
— Повернись ко мне спиной, обопрись локтями на стол и покажи свою задницу.
У девушки явно участилось дыхание, но ослушаться она не посмела.
— Ты такой... симпатичный... Редко когда встретишь такого красивого парня... Видимо, мне повезло. Я все гадала, каким же ты будешь... Все-таки у меня это будет первый раз.
— Рот закрой, — грубо сцедил Лука, слегка склонив голову на бок и рассматривая ее гладкую подкачанную попку и промежность. Из щелки девушки слегка выступала влага.
— Сколько тебе лет? — снова тон, не терпящий возражений и замедлений.
— Шестнадцать.
— Хорошо. Одевайся. Пошли в другую комнату.
Сероглазая Кристина немного помедлила, но все же натянула брюки, отойдя в сторону и пропуская вперед Луку. Они прошли вдоль витых кованых перил, отгораживающих лестничный проем, к нужной двери. Толстая ковровая дорожка глушила звуки их шагов. Лука открыл дверь в свою спальню и пропустил гостью вперед. Та снова беззастенчиво оглядывалась по сторонам, пока Лука снимал часы, пиджак и вынул из брюк ремень, намотав один его конец с пряжкой на правую руку. Когда она вдруг повернулась к нему, то получила неожиданный удар ремнем по руке. Она вскрикнула и отскочила в сторону.
— Совсем что ли охренел?! — взвизгнула она, — Это не было оговорено контрактом!
Вместо ответа она получила еще один удар по обеим рукам, которыми пыталась прикрыться. Ей пришлось отступить еще, и она обнаружила себя в огромной темной ванной комнате с насыщенными темно-фиолетовыми стенами, белоснежным изысканным фаянсом, декорированным серебристым узорным металлом, и многочисленными зеркалами в тяжелых металлических витых рамах. Лука взялся за второй конец ремня и начал медленно приближаться к дрожащей жертве.
— Значит, ты девственница? — с саркастическим сомнением в голосе заметил Лука.
— К-конечно! — пролепетала девушка срывающимся голосом, — Т-ты же можешь убедиться...
Лука тихо рассмеялся, осуждающе покачав головой.
— Какого черта ты ржешь?! — обиженно взвизгнула девчонка.
Лука медленно закусил в раздумье нижнюю губу. Затем отбросил ремень, быстро приблизился к девчонке и схватил ее за длинный хвост одной рукой и за тонкое предплечье другой, пока она даже опомниться не успела. Почти склонив ее пополам, он потащил ее к ванне, включил холодную воду в душе и, наклонив ее над ней, направил струю ей на голову. Девушка вопила, захлебывалась и выкручивалась, как могла.
— Сколько, ты сказала, тебе лет? — злобно сцедил Лука.
— Пятнад... , — он тряхнул ее за волосы, — Восемнадцать!
— Сколько раз ты проводила гименопластику?
— Что?!
— Отвечай, сколько раз!
— Т... т-т-три!
Лука отпустил ее, слегка толкнул в сторону и выключил душ. Тяжело дыша, вся напрягшись как пружина и дрожа, она обтекала ледяной водой. Ее тушь потекла, помада размазалась, волосы висели смоляной паклей.
— Да я тебя... Да я! — вскричала она, набрасываясь на него с кулаками. Он поймал ее за запястья и тряхнул так, что та аж подпрыгнула на месте.
— Рот заткнула, сучка! Еще раз обратишься ко мне на ты, подвешу тебя к потолку за ноги и лишу тебя твоей драгоценной невинности вниз головой в глухом кожаном шлеме. Поняла? Я в курсе, как это больно после гименопластики, — невинные девы твоего пошиба у меня уже были.
Девчонка смотрела на него, ошарашенно выпучив глаза.
— Твою же мать, Матвей! — выругался Лука про себя, а потом вслух гневно добавил, — А ну вали
