кузнец почесал затылок, — Иногда он появляется на базарной площади.
— Нет, это не подходит, — отрезал юноша, — Много народу. Я привлеку к себе лишнее внимание.
— Тогда поищите его в трущобах, — улыбнулся мастер, — Он там не живет, конечно, но появляется куда чаще, чем на рынке.
— Что-то вроде воровской сходки, — догадался Горн, — Значит, мне нужно наведаться туда.
— Не советую, господин, — покачал головой Примус.
— Не волнуйся, — юноша хлопнул кузнеца по плечу и быстро ушел.
Из дыры в заборе внезапно показалась огромная голова и тут же скрылась в темноте. Но Горн успел разглядеть лицо человека.
— Этот откуда? — буркнул он, бросившись к прорехе, — Что ему здесь понадобилось?
Пробравшись во двор, Горн быстро осмотрелся. Старый почти сгнивший от сырости сарай с обвалившейся крышей был единственной постройкой, скрывавшейся за такой же ветхой оградой. Молодой человек осторожно, не ... создавая лишнего шума, приблизился к висевшей на одной петле дощатой двери и медленно отворил её.
— Я знал, что ты пойдешь за мной, — раздался за спиной хриплый голос.
Горн резко обернулся и выхватил клинок. Лишь в последнее мгновение он задержал руку. Перед ним, привалившись к стене сарая, стоял Кулл. Он даже не пытался защищаться. Одежда на нем была совсем изорвана, повязка на плече намокла от крови. Видимо, рана, нанесенная несколько дней назад, не затянулась и теперь кровоточила. На лысой голове чернел свежий рубец.
— Не трать силы, господин, — тяжело дыша, прохрипел Кулл, — Я не буду даже защищаться. Если пожелаешь, можешь прикончить меня.
— Успею еще, — Горн вложил кинжал в ножны, — Как ты здесь оказался?
— Долгая история, — отмахнулся раб, — Я сбежал от графа. Но я еще вернусь.
— Зачем?
— Ну, уж не для того, чтобы поблагодарить его за заботы, — с ехидной ухмылкой пробормотал гигант, — Я...
Вдруг глаза его закатились, и Кулл начал медленно оседать на землю. Его смуглая кожа начала окрашиваться в мертвенный белесый цвет. Горн, недолго думая, подхватил раба и втащил в сарай. Уложив его на соломенную подстилку, он присел рядом.
— Убей меня, господин, — прошипел Кулл, силясь приподнять голову.
— Лежи тихо, — приказал ему Горн, — Я скоро вернусь.
Кулл обессилено уронил голову на солому и провалился в забытье. Молодой человек снял плащ и укрыл им раба. Выйдя на улицу, он быстрым шагом направился в кузню. Примус, выслушав его, прихватил какие-то склянки и инструменты, и они оба направились в трущобы.
— Не понимаю, зачем Вам это всё нужно, — бурчал кузнец, еле поспевая за Горном, — Сначала эта рабыня, но тут я еще могу что-то уразуметь. Потом полуживой раб. Кто будет следующим? Я не удивлюсь, если им окажется Гант или кто-то из его шайки.
— Вот и хорошо, — усмехнулся юноша, указав на пролом, — Мы пришли.
Примус оказался не только хорошим кузнецом. Горн с восхищением наблюдал, как он ловко обработал рану, остановил кровь, потом, достав из сумки длинную тонкую иглу и жилу, аккуратно зашил её и наложил чистую повязку.
— Где ты этому научился? — спросил юноша.
— Я несколько лет жил в казармах, — вытирая руки, ответил Примус, — Всякое бывало. Порой и врачеванием приходилось заниматься, когда солдаты в пьяном угаре мечами махали. Говорили, что у меня рука легкая.
— Они правы, — Кулл открыл глаза, — Я ничего не почувствовал.
— Встать сможешь? — Горн присел к рабу.
— Попробую, — гигант, кряхтя, поднялся на ноги.
— Глотни вина, — Примус протянул рабу тыквенную флягу, — Оно придаст тебе силы.
Кулл с жалостью припал к горлышку потрескавшимися губами. Вскоре его лицо покрылось густым румянцем, а глаза заблестели. Встав на ноги, он, покачиваясь, направился в дальний угол своего убежища. Порывшись в куче соломы, раб вытащил оттуда парусиновый мешок.
— Господин, — слабым голосом произнес он, — Что я должен сделать, чтобы заслужить Ваше прощение?
—
